Сибирские огни, 1968, №12

ла снег и оборвала ягоды, слушает. Кто-то за береговым выступом не­ громко уговаривает собаку... Девушка рванулась вниз — бежать к отцу или в зимовье, но ра з ­ вилка не пустила ногу, ступню зажала. А сзади — быстрые шаги. Отец. Дышит тяжело* В' руках' ружье и котомка. Шапку потерял в кустах. Спасаться надо,— хрипел Кормас.— Скачи вверх по речке на Вороном... Паба! билась на боярышнике и плакала Марик.— Ногу зкжа- ло, паба!.. — Э-эй! раздался с реки густой басистый окрик. И тут же вто­ рой, потоньше: — Э-эй, Ма-ри-ик! Она не поверила своим ушам. Ее окликнули по имени?! И голос та­ кой знакомый... Отец будто окаменел. — Мари-ик, это я — Саби-ис! — опять донеслось до нее. Трепыхаясь на ветке, Марик подняла голову и увидела, что кричит действительно Сабис. Он быстрыми шагами пересекает стылую, заметен­ ную снегом речку и повторяет только одно слово: «Марик! Марик!» А за Сабисом, отбиваясь от злобно рычащего Харагая, бежит Улуг Пёдор. Как не узнать его! У кого еще такие широченные плечи, такая огнистая борода! И, забыв свой недавний страх, Марик выпрямилась и замахала ру­ кой Сабису и Улуг Пёдору. И нашелся совсем пропавший было го­ лос, молодой, радостный и звонкий: — Сабис, дядя Пёдор! Здравствуйте! Глава двадцать девятая На вершине покрытого редколесьем холма, что примерно в версте от северо-восточного прохода в Хаза-тайгу, стоят, спрятавшись за стволы сосен, четверо. Один из них держит у глаз бинокль, двое, смотрят из-под руки, четвертый не принимает участия в наблюдении; у него в руках какой-то берестяной круг, прошитый жилами. Марик помогла Улугу Пёдору разговориться с отцом, и кузнец рас­ сказал охотнику все, что произошло в аале Чобат. Кормас задумался: «Пичон? Да мы же с ним вот такие друзья бы­ ли. Еще с каких лет!.. Не верится... Однако сам видел след Солового от зимовья — Пичон поехал в Хаза-тайгу... Как же так — тут один Пичон, там — совсем другой! Какой настоящий?» Стал Кормас припоминать, с чего началась их дружба. Пичону на­ до было узнать скотогонные тропы через Саяны — из Хакасии в Урян- хай. Стало быть, Пичон искал, где покороче путь, чтобы стада быстрее пригонять. Кормас места показывал, Пичон за это деньги давал, аракой поил. Петрицкий, хозяин рудников, покупал у них скот — рабочих кор­ мить. Золотом за скот платил. Пичон называл золото «желтый жере­ бец». У Пичона был «желтый жеребец», у Кормаса — нет. Однако д а ­ леко поехал на «желтом жеребие» Пичон -— в город Казань. Говорят, большую науку прошел. Кормас в тайге жил, сосне.молил­ ся, совсем темный... Верно, медведь корове не брат — так мы, сагаи, говорим... ■ ■