Сибирские огни, 1968, №12

лиционеров, приехавших с Жарковым. Тогда, вечером, еще при Губенко- ве, они ее за столом пели: ...Сотня юных бойцов из буденновских войск На разведку в поля поскакала... Они ехали молча, в ночной тишине, По широкой украинской степи... — Понравилось? — спрашивает она у Таанах.— Ну ты помогай,. Танюшка... А той не надо повторять дважды. Мотив переняла, а русские слова она схватывает быстро, за это ее Варвара Петровна в школе не ра з хвалила. И Таанах, сплетая свой голосок с Зойкиным, стала помогать Зой­ ке подводить к концу ее русскую песню. Лощину они уже прошли и те­ перь начали подниматься на косогор. Только бы одолеть его, а там не­ далеко и до крайних домов. — ...Ты, коне-ек во-ро-но-ой... — Ио! Но! — вдруг вскрикнула, оборвав песню, Таанах и дернула. Зойку за руку, потащив за собой с дороги на обочину. Сверху летела пароконная упряжка. В разливающемся сумраке огромными казались шумно дышащие и громко топочущие копытами коренник и пристяжная. Стучали отводимы саней, скрежетали полозья. Девочки мельком успели увидеть в санях две темные фигуры — вроде бы мужчина и женщина. Зойка и Таанах старались дальше отбежать от дороги, они уже были за обочиной. Упряжка вот-вот промчится мимо них. Но тут женщина в санях вдруг крикнула сердитым мужским голо­ сом, показавшимся девочкам знакомым: «Сарын орыс?! Эй, кемир ан- да?»1— и, неожиданно выхватив вожжи у мужчины, свернула разбе­ жавшихся коней прямо на обомлевших девочек. Они и вскрикнуть не ус­ пели... Постовой вверху, на горе, пропустивший сани с мужчиной и заку ­ танной женщиной, показавшими ему пропуск, не услышал конца песни, что несколько мгновений тому назад звенела под горой. Он все ждал: вот-вот выйдут сами певуньи — те бойкие девчушки, что еще засветло спешили к катону. Но они так и не показались на горе. Постовой забеспокоился: что с ними? Другой дороги в аал нет. Разве позабыли что в катоне и вернулись туда?.. Еще пришла ему в голову мысль: не украли ли их проезжающие? Но зачем? Старик с бабой не украдут. Только байские сыновья не­ вест воровали. Д а и девчонки еще малы... Кто это там будит древний Хара-Курген, стучит в мерзлую землю возле него? С бурого, холодного, изглоданного временем камня, что ра­ за в два выше человеческого роста и неизвестно насколько ушедшего в землю, со странным выражением глядят на людей с ломами и лопата­ ми раскосые монгольские глаза полустершегося изваяния. Они как буд­ то недоумевают, спрашивают, спорят. «Кому понадобилось устраивать тут, рядом, еще одну усыпальницу? Или мало места в степи, чьи белые бугристые ладони протянулись в од­ ну сторону до Кек-Тасхылов2, которые теперь называют Саянами, а в ' « С а р ы н о р ы с ? ! Эй, к е м и р а н я а?» — «Русская песня!? Эй, кто там?> 2 К е к - Т а с х ы л ы — букв. «Синие тасхылы».