Сибирские огни, 1968, №12

цы которой перехлестнула на груди и сунула под мышки. Таанах под­ скочила на помощь — затянула сзади концы шаленки узлом. Все готово. Подружки сунулись было к двери, да мать Зойки ска­ з ала : «Погодите». Она пирожки жарила с картошкой — отец недавно немного муки выменял в заречном аале на конские подковы. — Нате, вот вам на дорожку,— сунула она им по пирожку. Знает, что нет для Зойки и Таанах ничего слаще, как грызть что-нибудь на морозе. Отец, сидевший на лавке, наклонился вперед всем туловищем. Л а в ­ ка скрипнула под ним — вот-вот треснет. Дрогнула его борода, шевель­ нулись кустистые брови. В глазах добрая смешинка. — Матрешки, чисто матрешки,— проговорил о’уец. Мать стоит, д ержа руки под фартуком, и тоже улыбается. Шевелит­ ся родинка на ее правой щеке. — Ну, вы живой ногой... Визжит и хлопает дверь. Таанах торопит Зойку, и вот они обе, соскочив с крылечка, пусти­ лись вприпрыжку через бело-розовый пустырь, отделяющий Зойкин дом от улочки аала. Понеслись две слившиеся в одну легкие тени. Потом, когда девчушки выскочили в улочку и повернули вдоль нее, тени разделились и побежали впереди рядышком. Дорога девочкам знакома. Каждый день ходят по ней в школу. Возле низенькой избы Тирнука, на плоской крыше которой снег ле­ ж а л огромным белым слоем аршина в два толщиной, обе запыхались, перешли на шаг. Тут же посмеялись и поспорили. Смешно было оттого, что на крыше снег с боков совсем завалил трубу, и казалось, дым идет прямо из этого сугроба. Потом Зойка ска­ зала, что это не снег, а такой крупчагочный пряник туда положен. Т а ­ анах помотала головой — не пряник, а кусок брынзы, овечьего сыра. Если Зойка не верит, может лизнуть — на языке будет солоно. Но до крыши выс око— как до нее дотянешься? Подружки рассмеялись... За .объягнившимися и суягными матками досматривает Кнай. Она з а ­ светила керосиновый фонарь, потому что в катоне темно, как в стогу, из которого выбрана вся середина. Душно пахнет соломой, овцами. Овец много, воздух в катоне нагретый и влажный. Кучками л ежат на соломенной промокшей подстилке объягнившиеся матки. Часто-часто вздуваются и опадают их бока. Горбатые пучеглазые морды тянутся к черным комочкам, лежащим рядом. Высовываются длинные шершавые языки и лижут эти комочки. Отзываясь на голоса ягнят, мырчат овцы. Они поворачивают морды на свет фонаря, с которым Кнай ра с х ажи в а ­ ет между кучками, и глядят, ухмыляясь, какими-то бесовскими г л а з а ­ ми, в которых продолговатые зрачки поставлены поперек. Топчется на подстилке и подталкивает ягненка носом к вымени большая черная овца, а он верещит, бестолково тычется мордочкой ей в пах и никак не найдет сосок. Кнай спешит на помощь глупышу и подса­ живает его под овцу. Ягненок сразу смолк, упал на передние коленки, стоя на задних ногах и высоко выставив кострец, и зачмокал. Сосет, а хвостик его так и виляет. Обошла Кнай весь катон, вернулась на середину. Тут колышек вко­ пан, повесила Кнай на нем фонарь, выдернула из соломенной стенки ка- тона вилы, чтобы пойти за свежим сеном, да замешкалась, задумалась.