Сибирские огни, 1968, №12

Зойка умолкла. Поскрипывают ее маймахи и Варйны пимы. Вдруг девочка вскинула на мать радостно расширенные глаза и, позыркивая ими, возбужденно прозвенела: — Сабис обязательно разыщет Марик! Как алып Алтын-Хус ра зы ­ скивал свою невесту Хызыл-Тюльгу... — Какой Алтын-Хус, Зоенька? — удивилась мать.— От кого ты это знаешь? — А дедушка Хоортай рассказывал сказку про Алтын-Хуса, как он всех врагов победил и женился на Хызыл-Тюльгу... Сабис ведь тоже же ­ нится на Марик, правда, мам? — Ох, Зойка, дотошная ты... — Р ассмеялась Варя, но опять собра­ л а морщинки над переносьем. — А я з н аю— женится,— болтала Зойка.— Когда Сабис не слы­ шал той сказки, он все хмурился. А как дедушка Хоортай расска зал про Алтын-Хуса, тут Сабис улыбаться начал, а потом сказал Таанах и мне: «Приходите каждый день на Ах-тигей, будем кататься на соорах...» Ты меня пустишь, мама? Медленно шагает рядом с дочкой Варя. Скрипит на ней задубев ­ ший от холода полушубок. «В трудное время растут,— думает она.— Жизнь, вроде, на хоро­ шее поворачивается. Д а ведь как бывает! Недаром говорят: солнышко на лето, зима на мороз. Вражин сколько кругом! Вон Сабиса чуть не осиротили, когда напали на Сагдая... Не дай бог, что с нами случит­ ся — как тогда Зойка одна останется?..» Вдоволь и сегодня н ака т алась Зойка с пологой горы на хакасских санях. Ребятишек в них набивалась куча мала. Сабис садился послед­ ним. Он сталкивал сани с макушки горы и правил ими во время быстро­ го спуска по склону. Никто ни разу не ушибся, не выпал в снег. Всем было весело и чуточку страшно, когда ветер со свистом несся навстречу саням, осыпая ребятишек блестящей на закатном солнце мелкой снеж ­ ной пылью. Домой Зойка пришла в сумерки. Она удивилась тому, что перед крыльцом стоят чьи-то кони, выпряженные и привязанные к саням и ко­ шевкам , в которых навалено сено. Спины коней покрыты попонами. Когда она ока з алас ь наконец на пороге прихожей, которая одновре­ менно служила и кухней, в уши хлынул гомон голосов. Мать, раскраснев­ шаяся от печного жара, металась йа узком пространстве между плитой и шкафчиком с посудой. Отец, занявший собой полкухни, нес к столу вскипевший медный самовар-полуведерник. Самовар парил, и отец, что­ бы не ошпариться белой горячей струей, которая, кудрявясь, поднима­ л а с ь к потолку, держал его на вытянутых руках. Самовар и борода отца при свете лампы, подвешенной к потолку, блестели почти одинаково. На вешалке — гора полушубков и шинелей, за столом какие-то гос­ ти. Одного она узнала — это Петр Иванович Жарков . Волосы торчат ежиком. Гимнастерка темно-зеленая, на груди, поперек, три малиновых полосы. И на каждом рукаве по такой же, только продольной полоске. — Батюшки-светы! — спохватился он, увидев Зойку, и вскочил из- з а стола.— Заговорились, а самую главную хозяйку и не приметили. А она — вот она, проскользнула, как мышка... Здравствуй, Зойка, давно тебя не видел. Выросла ты. Вот, держи гостинец... — Шагнув, Петр Ив а ­ нович протянул девчушке кулек с тянучками.— В городе купил. Д л я тебя специально... Теперь все приезжие уставились на Зойку. «Ну что в ней такого,—