Сибирские огни, 1968, №12

А Марик, как обычно, просто шла по воду. Она шла и что-то напе­ вала, улыбалась своей песенке, и с ее круглых щек почти не сходили ямочки. Потом Сабис увидел — Марик нагнулась, глубоко погрузив в воду сложенные ковшиком ладони и замерла. Потом она разом выбросила их из воды, подняв тучу брызг, и засмеялась. «Поймала малюсенького пескарика,— догадался Сабис.— Сейчас бы встать перед нею на тро­ пинке, заговорить...» Какие слова он скажет Марик? Набрав воды, Марик уже шла в гору с полными ведрами. Вот еще немного — и она поравняется с кустом, за которым ее ждет Сабис. Еще шаг и еще... Но Сабиса сковала нерешительность. Он пропустил ее мимо. Видел, что ей трудно взбираться вверх с тя ­ желыми ведрами. «Сейчас... — заколотилось его сердце.— Сейчас дого­ ню, помогу ей...» Но в это время сверху раздался окрик Пичона: — Мари-ик! Где ты там пропала? Поторопи-ись, Марик! В отчаянии Сабис рывком бросился ей вслед, но разбередил резким движением недавний вывих и упал. Пока он поднимался, Марик уже взошла на горку. «Ну, оглянись, оглянись же!» Марик не обернулась. Не услышала она, как звало ее сердце Сабиса... Деда Сабис застал в юрте. Старик сидел на полу, поджав ноги. Его сгорбленная спина то сгибалась, то выпрямлялась. Ходуном ходили лопатки под ветхой рубахой. При свете жирника он что-то мастерил. Пахло кожей. Сабис пригляделся — новое седло. Обернувшись на скрип двери, дед спросил: , — Где так долго ходил? Ногу не бережешь... — Там,— неопределенно показал рукой Сабис. — Это седло будет твоим, Сабис,— немного помолчав, сказал мно­ гозначительно Хоортай.— Проси у матери ее монетки с дырочками, ко­ торые она к косам подвешивает, и я отделаю седло серебром. Сабис удивился: «Откуда дед узнал про коня?!» — Смотри, никому ни слова. Ага Хапын дарит тебе Солового тая,— таинственно сообщил дед.— Сам сказал мне. Ну, что же ты не радуешь­ ся?.. А скажи, палам, все-таки, кто тебя с коня сбросил? Сабис молча опустил голову. Хоортай сидит, поджав ноги, трубку он не выпускает из зубов, жел ­ тых, прокуренных. Сагдай только что уселся против тестя и трубку ко рту подносит не часто. Другим он занят — рассказом, как потерянный косяк искал. — Когда нашел девять косяков,— хрипло говорит Сагдай,— стал думать, где же десятый. В степи не видел, возле Чобата тоже нет. По­ ехал в аал, к Хапыну-абыю. По дороге думал, если не найду хотя бы следы, не миновать мне тюрьмы. Он неуклюже сидит на искривленных постоянной верховой ездой ногах, короткое туловище его слегка раскачивается. На смуглом лбу его блестят капли пота. Лучше бы с дюжину необученных коней з а а р ­ канил он, чем вот так рассказывать... — И я , Хоортай-ага, следы увидел и узнал. Вверх по Чобату они вели, правым берегом. Кони в косяке некованые, жеребята есть. А у му­ хортого жеребца копыто с трещиной. Но были там следы двух чужих лошадей, с подковами. Воры на них ехали.