Сибирские огни, 1968, №12

Видел «айну» и Федор. Глубокая ночь была. Окна дома без ставней, так Варя завесила их изнутри. Федор, однако, не спал — мало ли о чем ему думалось!.. Может, по­ ходы партизанские вспоминал... Потом за одним окном .послышался шо­ рох. Федор встал, подкрался, прячась за косяк, осторожно приподнял край одеяла, которым было занавешено окно. Снаружи немного отбели­ вало ночное небо. Федор увидел прижавшееся к стеклу чье-то лицо, черт его, однако, невозможно было разобрать. Тут же отпрянул назад, к стене, на которой висел карабин. Налетел на табуретку, и та з а ­ гремела. — Федя, кто там? — Тише. Молчи...— Федор сдернул карабин, подскочил к окну, со­ рвал одеяло. За окном никого не было. — Он китрай. Раста ял ,— сказал утром Хоортай, выслушав кузне­ ца.— Пулат говорит, чисто Таг-эзи. — А ты сам видел Таг-эзи хоть раз в жизни? — спросил Федор — Слыхал только. А Пулат хорошо его разглядел — черный шерсть, лицо нет, только нос красный, шуба черненый, катанки большие... Варя ничего не могла понять, но сильно встревожилась. «Как бы с Федей чего не случилось, Зоюшке бы какого лиха не сделали...» И вот она с полными ведрами на коромысле идет от Чобата к дому. Сюда ей дальше носить воду, чем в избушку Хоортая. Плохо протопта­ на тропинка в снегу к новому гнездовью. Сугробы на пути. Вязнут в них пимы. Пурхается Варя в Федоровом дубленом полушубке, полы которого метут снег понизу. Руки Вари распяты на коромысле. Вода в ведрах покачивается, льдинки звенят. Звоном льдинок отдаются в голове Вари мысли — о своей семье, об аальцах. Старый дом похож на гриб-боровик, только шапка на нем снеговая. Нанесли на крышу бураны аршина два снегу. Варя слышала от Хоортая, что такая зима — невиданная здесь, непривычная. Хакасы привыкли к бесснежью, сена для скота заготовляют мало — надеются на тебеневку, это когда овцы, коровы и лошади сами копытят подножный корм. А от снежной зимы аальцы ждут чего-то такого, что произойдет всем степнякам на удивление. Только вот что это будет — радость или горе? У старого дома нет ограды. Прямо с пустыря Варя зашагивает на покосившееся крылечко. Коромысло у нее на плечах скособенилось, вед­ ра качнулись, сплеснулась на ступеньки вода. Федор услышал изнутри, что она топчется на крылечке, открыл дверь, помог снять ведра с коромысла. Шагнула Варя через порог, в теп­ ло, зашуршал мерзлый полушубок, заскрипел принесенный на пимах снег. Федор следом занес в дом оба ведра. Зойка, в одной паневке, бо­ си к ом— и тоже к ведрам. Присела возле них на корточки и разгляды­ вает, что там, на дне. Не принесла ли мать и сегодня в воде жука-пла- вунца? Больно занятны кажутся Зойке эти жуки. Возятся-возятся на дне, а потом вынырнут наверх, пошевелят лапками и снова вниз. Только, ког­ да опускаются опять, кажутся серебряными. Под каждой лапкой, под брюшком держит жук какие-то блестящие горошины Откуда они взя­ лись? А это вовсе не горошинки, а пузырьки воздушные. Мать говорит, что этим воздухом жук^дышит под водой. Вот какая она умная, мама Варя. За это ее учительницей назначил дядя Жарков... — Простынешь, Зоюшка, босиком-то,— говорит дочке В а р я .—Беги, сядь на постель... Пол в кухне и в горнице — ледяной. Да ему и не бывать теплым. Ремонтировали-то этот заброшенный дом наспех. Ладно еще, Хоортай печь подправил.