Сибирские огни, 1968, №12

ва умерли? А может, айна русских испугается, уйдет? — непонятно спра­ шивает дед.—-Пусть Педор Павлыча просит в аалсовете этот дом... Пи- ' чон не захочет отдавать — комбед есть... Всё морщинки и рубцы на лице Хоортая — и прямые, и косые не­ сколько раз собрались и распустились, как мехи гармошки. Хоортай велел внучке собираться на пастбище, к матери. — Скажи ей, пусть приходит. Помочь сделаем Педору Павлыча, Дом белить надо... Ему новоселье семьи кузнеца казалось делом решенным. Глсша девятнадцатая Ударили морозы. Домна и Кнай перегнали отару в аал. Овечье зимовье совсем простое. С наветренной стороны, близ ограды Хоортая, там, где был конопляник, навалили кучи ракитника, ветер на­ метает на них сугробы, и под их защитой ночуют овцы. Притоптанный навоз служит им подстилкой. Сами чабанки поселились в своей избуш­ ке, которую освободили Полынцевы. Бурку из сарая Большой Федор тоже увел, поставил в сарай вместе с телегой. Выйдя из избушки, к овцам, до рассвета, Кнай посмотрела на звез­ ды. «Небо ясное, морозное, бурана не будет»,— рашила она. Кнай наме­ ревалась сегодня угнать отару к тому подлеску, что за гривкой, разде­ ляющей два лога. Трава там некошеная, и овцы хорошо наедятся за день. Утром Кнай погнала овец тебеневать. Пастбище знакомое — логЧы- мыр-Хая, исхоженный ею вдоль и поперек. З а логом — гривка, а пере­ валишь ее — начинается подлесок. Снег прикрыл траву, но это не беда. Овцы знают свое дело, неутомимо работают копытцами. Копнут раз, другой — и вот он, корм. В тихие дни Кнай удаляется с отарой от зи ­ мовья верст на десять. Ближние пастбища она бережет — вдруг собе­ рется буран, тогда она и стравит отаре эти загонки. Восход застал ее с отарой на перевале одного из отрогов горы То- гыр- сын. Девушка ехала на смирном чалом меринке. И грива Чалого, и воротник шубы, надетой на Кнай, заиндевели. Лицо молодой чабанки раскраснелось от ядреного морозца. Чтобы не очень студило голову, Кнай повязалась поверх шали синим платком, который одновременно и защищал лоб и прижимал плотнее к вискам кромки шали. На руках у девушки рукавицы, вышитые разноцветными нитками, за опояс­ кой заткнуты другие — мохнатые, собачьи. Их она надевает в сильный холод. Перебравшись через лог, Кнай увидела, как овцы набросились на нетронутое пастбище с подснежной травой. Четыре рослые собаки под­ гоняли отставших животных. «Здесь буду пасти до вечера»,— подумала девушка и слезла с Чалого, чтобы размять ноги. Однако вскоре ей вновь пришлось сесть на коня. Овцы стали разбредаться. Кнай на Ч а ­ лом рысила вокруг отары, собирая ее в кучу, подбадривала собак. Ско­ ро ей пришлось извлечь из-за опояски меховые рукавицы. Объезжая пастбище, Кнай увидела машистый волчий след. Но днем, в ясную погоду, да еще с надежными псами девушка не боялась волков. И все-таки она чаще кричала собакам: «Э-э-эйсь!», щелкала ре­ менным бичом, поглядывала в сторону лесной опушки. Время тянулось однообразно. В ушах Кнай — только поскрипыванье снега да звонкий перестук овечьих копыт. Заблеет какая-нибудь отбив