Сибирские огни, 1968, №12

тельная повесть Э. Казакевича, где образ рабочего Емельянова — заведомо служебный, однако мы его прекрасно чувствуем во мно­ гих эпизодах. Вот один из них: между Зи­ новьевым и Лениным идет горячий спор о правде. Емельянов, наблюдая эту сцену, видит все так, как мог увидеть только ра­ бочий и никто иной. «Ленин на этом малень­ ком лужке казался немного похожим на их заводскую динамо-машину, прикованную к стене и подрагивающую от заключенной в ней энергии, как бы желая сорваться с ме­ ста, и пойти, и пойти!»1 Небольшой штрих— и перед нами вполне самостоятельный образ.' Подобной самобытной ценности образов С. Сартаков достигает лишь в последнем своем рассказе «Вечерний чай», на мой взгляд, лучшем из этого цикла. С любовью выписанный образ одного из руководителей коммунистов Чехословакии Богумира Шмераля отнюдь не ограничен служебной функцией. Несколько ярких де­ талей его жизни и борьбы, нашедших свое место в рассказе, делают образ живым. Ог­ раничимся лишь некоторыми. Избранный в парламент, он остается для рабочих людей «нашим Шмералем», именно это шокирует других парламентариев: «— Пан Шмераль, вы что сегодня — пешком? — Не только сегодня, всегда пешком. — Но вы ведь член парламента! — Совершенно верно, точно так же, как • и вы. Каждый из нас получил, что хотел: вы машину, я — улицу. Не знаю, кто из нас в большем выигрыше». А как много для понимания Шмераля да­ ет дважды повторенная деталь о вечернем чае! После беседы с Владимиром Ильичем Шмераль долго бродил по притихшим ноч­ ным улицам Москвы. На рассвете вернулся в гостиницу, и каким же вкусным показался стакан вчерашнего вечернего чая! А далее 7 мая 1941 года: «Какой золотистый чаек! Словно утренняя заря. Его приятно будет выпить и холодным. Чай остался невыпитым. Утром восьмого мая жизнь Богумира Шмераля оборвалась». Нет нужды повторять и даже напоминать о беседе Ленина со Шмералем, которая со­ стоялась много лет назад. Читатель пре­ красно понимает все: чехословацкий комму­ нист пронес память об этой встрече через всю свою- жизнь. I Казалось бы, что выписанный с такой до­ стоверностью и убедительностью персонаж должен был потеснить образ Ленина в рас­ сказе, но этого не происходит. Больше то­ го, происходит иное — образ Ленина именно в этом рассказе раскрывается наиболее пол­ но и многогранно, становится особенно до­ рогим читателю, который ощущает нечто близкое чувствам Шмераля в- момент его беседы с Лениным в кремлевской кварти­ I Э. К а з а к е в и ч . Синяя тетрадь. ГИХЛ, М., 1961, стр. 34. ре: «Шмераль совсем забыл, что он в го­ стях у очень занятого большим’и государ­ ственными делами человека и, вероятно, от­ нимает у него и без того скудные, до край­ ности редкие часы отдыха. Ему казалось» что он сидит в доме своего давнего друга». Такое ощущение приходит к читателю постепенно и естественно. При чтении последних рассказов С. Сар- такова особенно ясно как-то осознается их связь с предыдущим творчеством писателя, во всяком случае, с недавно написанными им вещами — повестью «Козья морда» и незаконченным романом «Философский ка­ мень». Как же иначе и определить мо­ ральную ценность человека или раскрыть поиски своего «философского камня» пер­ выми революционными поколениями молоде­ жи, если не обратиться к самому высокому критерию человечности и принципиальности в наши дни — образу Ильича?.. И л ь я Ф о и я к о в С КРИТЕРИЕМ ПРОФЕС­ СИОНАЛЬНОСТИ Г оворят: чересчур много стало на свете стихотворцев. Оно и верно, пожалуй, особенно — если избрать местом для раз­ мышлений на эту тему кафе Центрального Дома литераторов в субботний вечер. Но вот я схожу с поезда на знакомом- вокзале, и автобус везет меня в центр боль­ шого сибирского города. Очень большой го­ род, почти миллионный. Второй, после Но­ восибирска, за Уралом. Город нефтехими­ ков, машиностроителей, студентов. Тянут­ ся за окнами многоэтажные дома. Тысячи окон, тысячи квартир. Десятки тысяч рабо­ чих, тысячи инженеров, ученых, врачей. А поэтов — много ли? Даже если, допу­ стим, не придерживаться максималистской точки зрения, согласно которой и во всей- то стране настоящих поэтов — раз-два и об­ челся? Даже если, во избежание недоразу­ мений, договориться, что на этот раз под словом «поэт» понимается литератор, про­ фессионально пишущий стихи и пользую­ щийся при этом определенным признанием и- известностью? Что ж, перечислить нетрудно: есть Вильям Озолин, автор интересной книжки «Окно на Север» — моряк, худож­ ник, актер с неразлучной своей гитарой; есть Тимофей Белозеров — он пишет, по большей части, для детей, и среди его про­ изведений можно найти по-настоящему пре­ лестные вещи; есть Владимир Макаров — медик, научный работник, не забывший» однако, своих крестьянских корней, которые и питают, в основном, его творчество; мож