Сибирские огни, 1968, №12

тяжелое, что нельзя грузить в трюм. Пиа­ нино, шлюпка, громоздкая молотилка, ка­ кой-то двигатель... Предметы роскоши, предметы культурьк Машины-люди с бес­ страстными лицами поднимают iяжecти, цепко держат жилистыми пальцами крепко сбитую вещь и несут ее по жидким мосткам на самый верх. Суровые взгляды, потные тела, плевки, ругательства... А тут же, ковыряя в зубах, стоят те, кому принадлежат блага культуры. Они устали смотреть на резкие движения крючников, но хозяйское сердце болит: не уро­ нили бы чего, не поломали бы. Они брезгли­ во сторонятся, когда заскорузлые грязные руки слишком близко придвигаются к ним...» А. Новоселов обращал внимание на то, что город с его новой, буржуазной культу­ рой развращает людей, засасывает их в свою машинно-деловую суету, далекую от подлинной духовности; он сокрушался, что некоторые старообрядческие обычаи пору­ шены и заменены отнюдь не лучшими «пра­ вилами поведения», наоборот, стало в непо­ мерных размерах распространяться пьянст­ во, хулиганство, грубость во взаимоотноше­ ниях, неуважение к старшим; он обличал дурные стороны старообрядчества, привет­ ствовал здоровую новизну отношений в их семьях, но не имел какой-то более или ме­ нее определенной программы действий, ни­ чего не предлагал, не видел путей желае­ мого обновления русского общества. Боль­ ше того, в полном противоречии с тем, что сам же писал о старообрядцах, об их изу­ верских способах сохранить старину в не­ прикосновенности во что бы то ни стало, он вдруг начинает писать о «духовном воз­ рождении» поморцев. Очевидно, в своей положительной программе он не шел даль­ ше культурничества и явно тяготел к «здо­ ровой» деревенской патриархальности... Февральская революция 1917 года внесла ясность в его политическую ориентацию: Новоселов вступил в эсеровскую партию. Октябрьскую революцию писатель не по­ нял и не принял. Больше того, вошел в ре­ акционное Временное сибирское прави­ тельство как один из его министров, актив­ но ратовал за Учредительное собрание. Эта, ранее не свойственная писателю поли­ тическая активность и привела его к тра­ гическому концу Расхищая nyib к открытой военной диктатуре, колчаковцы расправи­ лись и с Новоселовым: он был преда­ тельски убит 21 сентября 1918 года. Писатель сам уже чувствовал, что встал не на тот путь, что фактически он оторван от масс, ради которых он субъективно и на­ чал действовать. За несколько дней до ги­ бели Новоселов, утомленный и недоволь­ ный собой, говорил Виткину: — Устал я от политики... Да и какой я политик? Надо быть твердокаменным, а мне все кажется: это не то, это не так... Массы от нас далеки, а на одной интеллигенции далеко не уедешь. Книгу очерков «Лицо моей родины» Ново­ селов писал несколько лет. Вполне естест­ венно, что она отразила в себе как силь­ ные, так и слабые стороны творчества писа­ теля. В том виде, в каком книга дошла до нас,— это своеобразный дневник писателя, его наблюдения и его размышления над тем, что в те дни особенно его волновало. 2 Первые рассказы А. Новоселова нередко имеют подзаголовок — эскиз, эпизод, кар­ тинка, сказка. На самом деле они имели пробный, зарисовочный характер или явля­ лись не более как обработкой записей казах­ ских сказок: «Один и девять», «Один и че­ тыре», «Прекрасная Гульядзира» и другие. Как правило, эти зарисовки и сценки, даже законченные рассказы, как «Катька», «Лич­ ная жизнь» или «Экзамен», вызваны живы­ ми наблюдениями, связаны с определен-юи социальной средой. Одни из них о дере­ венской интеллигенции, другие о забитых и темных казахах, третьи — о простых рус­ ских людях, чаще всего крестьянах. В «Катьке» рассказывается о шестнадца­ тилетней девочке-сироте, пришедшей в го­ род из деревни на заработки. Живет она в городе у родственника-сапожника. Он горь­ кий пропойца, как и его жена. Катя работа­ ет, приносит деньги, а их пропивают да еще попрекают куском хлеба. Катя возмутилась, наговорила родственникам «грубостей» к ушла. Однако идти ей было некуда: на ра­ боте ее тоже не любили, потому что сторо­ нилась она городских девок, непривычно развязных, ругающихся и пьющих. — А пошто ты такая гордая? — опрашива­ ла одна из них Катю,— Ни на кого не смотришь прямо Предложили нынче чар­ ку, ну, все ведь.пили... Отказалась. Как от зачумленных воротишь рожу-то. Вот и сме­ ются, не любят... Не выдержала Катя одиночества, выпила однажды, стала развязней и смелей. И не стало прежней Кати: «Она уходила все глубже и глубже, ее поглощала молчаливая темная ночь». А кто виноват? — спрашивает автор. И отвечает: общество! Рассказ написан не очень живописно, но чувствовался талант писателя, стремление проанализировать состояние героя, логику его поведения, чувствовалось его уважение к людям труда, его критическое отношение к буржуазному обществу. Рассказ «Личная жизнь» имеет подзаго­ ловок — «Из хроники прииртышского по­ селка». Его главный герой когда-то был че­ ловеком высоких стремлений, учился в уни­ верситете, принимал участие в студенческих волнениях, за что и был изгнан из учебного заведения е третьего курса. Дядюшка-про­ тоиерей сначала уговорил его учиться на попа, потом постепенно споил его, и вот те­ перь он в глухом селе, обычный дьяк, пьет с деревенскими богатеями, хотя и ненавидит