Сибирские огни, 1968, №12

жения к его людям».1 Другое — в воспоми­ наниях Г. Вяткина. М. Горький говорил ему: «Один из ваших сибиряков назвал свой очерк «Лицо моей родины». Хорошо. Луч­ ше не придумаешь. А многие ли знают ли­ цо своей родины? Я встречал таких интел­ лигентов, которые, право, больше знали Китай, чем Россию. А уж в отношении ок­ раин и малых народностей мы совсем не­ вежественны». Вчитываясь теперь в неторопливые, с ви­ ду простые, незамысловатые путевые кар­ тинки, созданные Новоселовым в очерке «Лицо моей родины», вглядываясь в образы многих людей, его населяющих, задумываясь над некоторыми вставными новеллами казахского происхождения, мы убежда­ емся в правоте оценки М Горького: толь­ ко писатель-демократ мог с таким внима­ нием всматриваться в нелегкий труд людей глубинной России, рисовать их суровые ли­ ца, говорить им правду о них самих и же­ лать им счастья. Очерки Новоселова научно основательны и одновременно лиричны, в них звучат деловые суховатые нотки, и в то же время они живописны, красочны, в них ошутима своя, в чем-го неповторимая поэзия. Книга «Лицо моей родины» состоит для нас сейчас из нескольких стилистически пестрых кусков, то лирическая пейзажная зарисовка, то добродушно-юмористическая сценка из казахского быта, то буквально жуткая картина жизни переселенцев, а то и просто деловое описание старообрядчес­ ких порядков в деревнях и селах Алтая или сатирическое изображение омских обыва­ телей. Видимо, в ненайденном пока автор­ ском тексте книги все это было пронизано единым чувством, обработано как нечто цельное и законченное. Об этом, собственно, свидетельствует одна из главок, сохранив­ шаяся в первоначальном и обработанном варианте. И сразу видно, что переписывал, обрабатывал ее значительно более зрелый художник. В газете «Омский вестник» (1909, № 3 18/111) он писал так: Как-то, в конце июля, я целый день про­ колесил верхом в степи за стрепетами и под вечер забрался так далеко, что до аула Аджибея было, вероятно, не более двух верст Вот прекрасный случай! Я давно по­ лучил приглашение и давно собиралря. А какой у него чудесный кумыс! Я знал, что аул стоит у огромного боло­ тистого озера и пробраться к нему можно только с одной противоположной мне сто­ роны. Тотчас же, стоя в седле, я определил едва выступавшие в сумраке очертания поросших камышом берегов и повернул в объезд». • Небольшой отрывок из рукописи был опуб­ ликован в ж урнале «Сиб. огни», 1923, № 5—6 и 1924, Лй 2 Целиком рукопись затерялась. Свыше 20 лет хранил ее у себя К. Н. Урманов и в 1945 Г; передал жене Новоселова — Галине Петровне, ко­ торая возвращ алась из Томска в Ленинград, от­ куда она была эвакуирована во время аойны. Р а ­ зы скать родственников Новоселова пока не уда­ лось. Это же начало главы в обработанном тексте зазвучало иначе, экономней, точней и ярче. Здесь уже не только описание слу­ чая, происшедшего с героем очерка, но и пе­ редача его настроения, его состояния: «Как-то, пробродивши целый день за стрепетами, я к вечеру заехал настолько- далеко, что до Адж'ибея, моего лучшего гамыра, не осталось и двух верст. Аул в то время стоял за огромным боло­ тистым озером, и пробраться к нему мож­ но было только с противоположной сторо­ ны. Темнеющее покрывало ночи уже задерги­ вало узкую лилово-розовую полосу на запа­ де, и в засыпающей степи, как в обширной, наглухо закрытой юрте, становилось оди­ ноко. Я повернул в объезд». Затем длинный, невнятный и неточный абзац заменен одной фразой: «Скоро пока­ зались огни». Кроме того, органически вош­ ли в текст главы казахские сказки, собран­ ные Новоселовым и публиковавшиеся ранее отдельно. Следовательно, есть все основа­ ния предполагать, что газетные и журналь­ ные публикации очерка о родном крае бы­ ли существенным образом переплавлены и обогащены, художественно значительно улучшены. Тем не менее, все то, что сохра­ нилось, ■ дает представление об истинном характере книги «Лицо моей родины», о- разнообразии ее содержания, об ее худо­ жественных особенностях и идейной на­ правленности. Любовь писателя к родному краю и к его людям видна во всем — и в непосредст­ венном восхищении природой Сибири, не­ обыкновенные и удивительно разнообраз­ ные краски которой не так часто до того замечали, и в том, как обстоятельно, с большим уважением к их обычаям и нра­ вам рисует он аборигенов Сибири, кто бы они ни были по национальности, и в том, как бережно отбирает он лучшие черты русских старожилов-сибиряков, желая по­ нять, в'чем их красота и сила, и в том, как беспощаден он к порокам и недостаткам русского общества накануне революции. С какой-то обыденной интонацией в по­ вествовании Новоселов касается острейших проблем времени: кричащих социальных не­ равенств в русском обществе, трагическо­ го положения переселенцев, ужасающего, полнейшего бесправия казахов и других, как тогда выражались, инородцев, их не­ щадной эксплуатации,- приводящей в ко­ нечном счете к оскудению и вымиранию народа. Говорит он и о небывалой запу­ щенности в просвещении общества, о бедственном состоянии деревенской интел­ лигенции, о разложении общества капита­ листическими порядками — духом наживы, стяжательства, индивидуализма. Омская пристань. Пароход перед отправ­ кой. Обычная суетня, все спешат. «На прис­ тани еще тесней,— рассказывает Новосе­ лов.— Напуганные, в вывернутых шапках, в стоптанных опорках, обалдевшие грузчи­ ки несут на бронзовых плечах все самое