Сибирские огни, 1968, №12

ние местности, где он родился. Лянко — это такой холм у озера. Но где это озеро, Коля толком не знает. Да и зачем ему знать? Вот Норильск он знает хорошо. Московская комсомолка научила кочев- ника-нганасана Асянду Васептэ писать свое имя. У его сына мечта о горном техникуме. Отец начинал жизнь при патриархально­ родовом строе. Сын живет при социализме. На в о с т о к е— льды Из Дудинки наш караван вышел уже в полном составе. На «Красноярском рабо­ чем» в кают-компании собирался штаб похо­ да, где главным советчиком был известный всему Енисею капитан Константин Алек­ сандрович Мецайк. Мы с Костей ночи напролет проводили в трюме: тираж нашей газеты очень вырос. Теперь ниже заголовка мы писали: «выезд­ ная редакция за Полярным кругом». Развозили газету на ходу. Заранее связы­ вали плотные трубочки и бросали с катера на палубы. Номера нашей газеты у меня хранятся до сих пор. В одном написано: «Предыдущий номер, по независящим от редакции причинам, доставлен только на пароход «Лесник», бот «Вьюга» и на девят­ надцать барж». Мы напечатали это сообщение потому, что газету развозили в шторм. Капитан не хотел спускать моторку, но помполит стал на мою сторону. Мы обошли уже около по­ ловины судов, когда здоровенная волна плеснула через борг, могор заглох, и нас понесло прочь от каравана. А ширина Ени сея в тех местах километров семь. Объявили тревогу. Теплоход просигналил своим баржам приказ встать на якоря, и помчался к нам на выручку. Мы изнемогали, стараясь с помощью весел держать тяжелую моторку так, чтобы она не оказалась бор­ том к волне. Вскарабкаться по веревочной лестнице уж не могли: не было сил в ватных руках. Против всех правил нас подняли на борт прямо в моторке. Я ждал, что Михаил Елиферьевич отру­ гает меня. Но он сказал: — Вымокли? Советую сразу под горячий душ. Болеть на севере не полагается. За поселком Усть-Порт началась дельта Енисея. Река раздробилась на протоки в огромном Бреховском архипелаге. От одно­ го коренного берега до другого было не­ сколько десятков километров. На плоских островах еще кустилась кое-где низкорос­ лая ольха. Потом исчезла и она. Мы пере­ секли северную границу леса. Вода и тундра. Тундра и вода. Бледное небо, по которому быстро бегут тучи. На отмелых берегах — серые, лишенные сучьев, стволы деревьев, вырванные половодьем где-то в лесистом краю. Этот плавник, как «го называют северяне, идет и на поделки для их несложного хозяйства и на топливо. Без него тут зимой пришлась бы плохо. Возле селения Гольчиха началось узкое «горло» реки: всего восемь километров ши­ рины. Вода была уже солоноватой, север­ ные ветры гнали сюда волны из Енисейского залива Карского моря. До сих пор мы были в преддверье Аркти­ ки. На Диксоне для нас начнется настоящая Арктика. Пересечь Полярный круг — это еще полдела. Побывать на Диксоне — зна­ чит, приобщиться хотя бы ненадолго к семье настоящих полярников. А, в сущности, что такое Диксон? Неболь­ шой островок, только и всего. Островок, ка­ ких в полярных морях тысячи. Но его на­ звание уже тогда писали на картах крупны­ ми буквами. Диксон — сердце Арктики, пе­ рекресток енисейской речной дороги и Се­ верного морскою пути, место работы штаба полярной навигации. Там строили порт, где корабли могли бы выжидать, когда ледовая обстановка позволит им идти дальше на восток, в сторону Берингова пролива. Диксон не сразу принял нас. Возле острова — льды. На помощь пришел неболь­ шой ледокол № 8. Мы медленно потянулись за «восьмеркой» туда, где над горизонтом тоненько очерчивались радиомачты. Ближе, ближе... Втянулись в гавань. Ого, тут целый флот! Сосчитал: двадцать два вымпела. И все морские корабли. Даже для них пока нет пути на восток, а каково будет нам с наши­ ми деревяшками? На скалистом пологом берегу стоял очень длинный деревянный дом. Это был весь Ста­ рый Диксон. Поодаль ухали взрывы: там строился первый причал. А Новый Диксон, три или четыре дома на севере острова, не был виден из гавани. Выскочив из шлюпки на прибрежные кам­ ни, я поспешил к длинному деревянному дому. Так вот она, настоящая полярная станция! В нерешительности остановился у дверей: удобно ли постороннему входить без при­ глашения? Тут появился бородатый парень в по­ трепанном кителе и с трубкой в зубах- — Вы что, товарищ? Кого-нибудь ждете? Нет? Так пойдемте обедать, как раз вргмя- В большой комнате, которую по-корабель- ному называли кают-компанией, никто не спросил меня, кто я и откуда. Просто по­ садили за стол. Закон полярного гостепри­ имства: сначала накорми гостя, набей его трубку, если у него кончился табак, дай ему свою одежду, если его промокла, а потом уж расспрашивай. Начались дни, полные встреч и впечатле­ ний. Я возвращался на теплоход только к полуночи и спускался к Косте в трюм. Те­ перь наша газета доставлялась не только на все суда Пясинского каравана, но и на мор­ ские корабли. А они все подходили с запа­ да и оставались в гавани: дальше на восток их не. пускали льды. На «Садко», ледокольном пароходе, про­ славившемся походами в неизведанные вы­ сокие широты, я познакомился с Арефом