Сибирские огни, 1968, №12

шум, отступнику грозили всяческими кара­ ми, но тот — ни в какую. К редактору позвали меня. Я просился в плавание с самого начала, но мне отказали. Считалось, что я мало­ опытен для того, чтобы редактировать га­ зету, пусть маленькую. Теперь у меня была прекрасная возможность реванша: из­ вините, мол, мои планы коренным образом изменились, и, к сожалению, я не смогу поехать. Именно это я и готовился ска­ зать, открывая дверь редакторского каби­ нета. — Ты, конечно, обижен,— сказал ре­ дактор.— Сейчас ты будешь ломаться: ах, не хотели послать сразу, когда просился, а теперь... Считай, что ты мне это уже ска­ зал своим противным голосом. Считай, что я полчаса уговаривал тебя и ломал перед тобой шапку. Теперь скажи: успеешь ты собраться? Сначала теплоход будет рабо­ тать под Красноярском, но все равно надо быть на борту, налаживать дело. Сегодня отдадим приказ, завтра наденешь форму. Подразумевалась форма полярника: ки­ тель, фуражка с «крабом», на золотом шитье которого так выгодно выделялся го­ лубой флажок с буквами «ГУСМП». Буквы расшифровывались как Главное управле­ ние Северного морского пути, и за ними слышалось шуршание льдов полярных мо­ рей, ледовые авиаразведки и вообще сплош­ ная романтика. — Ну, решай,— настаивал редактор.— Я договорюсь, поедешь сейчас на базу, там тебя живо экипируют. Будем отдавать при­ каз? Поторапливайся... На базу я не шел, а летел со средней скоростью рейсового самолета. Мне было двадцать четыре года. Меня считали подававшим надежды журнали­ стом. Я начал писать в газеты еще с поле­ вых изыскательских работ. Писал о том, как мы ведем топографическую съемку рай­ она будущей гидростанции, площадок для заводов, как намечаем трассы новых до­ рог. Статьи печатали охотно. Однажды сек­ ретарь редакции Виктор Ещенко предло­ жил мне: — • Не напишете ли отчет о суде над ху­ лиганами? Я оторопел. Как, мне предлагают стать судебным репортером? Мне, начальнику изыскательской партии Красмашстроя! — Вы можете не подписывать свое тво­ рение. Или подписать псевдонимом. Напри­ мер, А. Зоркий. Я предлагаю совершенно серьезно. Попробуйте... Статья вышла большой. Мне нравился заголовок «Хулиганство и другое». Но ее, сильно сократив, напечатали под названием «Больше внимания борьбе с хулиганством». Тогда в редакциях очень любили подобные заголовки. Сегодня «Больше внимания се­ нокосу». Завтра «Больше внимания подго­ товке школ к учебному году». Послезавтра «Больше внимания бытовому обслужива­ нию». Статью я подписал полной фамилией. Мать всплакнула. Она боялась, что хулига­ ны отомстят мне. Еще больше она боялась, что я брошу настоящее дело и стану «по­ писывать статейки».. Опасения матери оправдались наполови­ ну: хулиганы мной не заинтересовались, но вскоре, весной 1934 годами, к удивле­ нию своих друзей-изыскателей, подал ра­ порт об освобождении от обязанностей в связи с переходом на другую работу. Меня посадили за колченогий стол в ком­ нате отдела информации, и я с жаром за­ нялся журналистикой. Бывало, что в одном номере шли две и даже три моих заметки- коротышки. Самая лучшая подписывалась «Г. Куб», похуже— «К. Георгиев», еще хуже — «Г. Гарт». Судебных отчетов я больше не писал. Бывшего начальника изыскательской пар­ тии было неудобно назначать простым ре­ портером, и для меня изобрели должность заведующего отделом Севера. Весь отдел состоял из моей персоны. Я встречал и провожал самолеты на ост­ рове Молокова, где была база полярной авиации, надеясь улететь куда-нибудь при случае. Машины были большей частью ма­ ломестные, перегруженные, для журнали­ стов местечко находилось редко. Но когда это случалось — то-то бывал праздник! У меня сохранились прежние связи. Ког­ да в город приезжала очередная экспеди­ ция, мне звонили из местного отделения Географического общества. Я умолял ре­ дактора, чтобы меня отпустили с искателем знаменитого тунгусского метеорита Леони­ дом Алексеевичем Куликом — он как раз собирался произвести аэрофотосъемку ме­ ста падения воздушного гостя. Однако у редакции не оказалось денег на команди­ ровку. Я стал скисать, все чаще подумы­ вая, не вернуться ли к изыскательскому де­ лу. Но редактор говорил, что все образу­ ется, что все журналисты сначала «набива­ ют руку», а потом уж им поручают настоя­ щие дела. И вот Пясинский поход, мое первое на­ стоящее журналистское дело. Да еще где — в Арктике, в притягательной Аркти­ ке, куда стремится столько людей! Год тысяча девятьсот тридцать шестой начался под знаком Полярной звезды. Ком­ сомольцы отправлялись зимовать на мыс Челюскин, с песнями высаживались у Игар­ ки, чтобы строить на вечной мерзлоте, шли с экспедициями в тундру Чукотки. Мы еще не знали тогда, что Чкалов готовит бросок через океан, в Америку, что рождаются пла­ ны воздушной экспедиции на Северный по­ люс, но сама атмосфера была насыщена предчувствием и ожиданием каких-то новых больших и смелых арктических дел. Надо ли пояснять, каково было мое со­ стояние, когда на следующее утро после разговора с редактором я, уже в полной форме, поднимался по трапу теплохода «Красноярский рабочий» — самого мощно­ го судна на Енисее! И на несколько месяцев