Сибирские огни, 1968, №12

— Значит, Соловый теперь совсем-совсем твой? — спрашивает Марик. — Мой. Совсем... Марик рада этому не меньше Сабиса. Он достоин такого подарка. Кто еще может быть таким же ловким наездником? Сабис дни и ночи проводит в седле, перегоняя косяки. Им обоим вдруг не о чем стало говорить. Притихли. И в этой ти­ шине слышно, как звенят, срываясь с губ Солового и падая в Чобат, капли воды. I — Знаешь, Марик, там, где сейчас пасется табун, много «сладкого корня»,— преодолел молчание Сабис.— Ты приходи завтра в луга. — Если дядя Пичон... — Тойон часто у вас бывает? — перебивает Сабис. — Почти каждый день,— отвечает Марик простосердечно. Сабис побледнел. — А зачем? — Мало ли зачем! Араку пьют, в карты играют. Он сидит тихо, толь­ ко вот...— Марик замялась, покраснела. — Только — что? — нетерпеливо спрашивает Сабис. — Уставится и глядит,— безотчетно понизила голос Марик. — А-а! — Лицо-Сабиса приняло обиженное выражение.— Так он приходит, чтобы смотреть на тебя?.. Звякнула уздечка. Конь одним прыжком вымахнул из речки на берег. — Сабис! Сабис, я приду-у! — кричит Марик вдогон. Но в ушах Сабиса уже поет ветер. И словно тот же ветер раздувает в нем пламя горечи, которое вдруг загудело так, что заглушило слабый голосок Марик. Шаманским, размалеванным в красный цвет бубном скатывается солнце с островерхого Саяна за степь, гуда, где берет начало Чобат. Низкорослый Апах, щуря и без того узкие глаза, смотрит вверх — на Федора Полынцева. А Федор топчется возле вкопанного столба. Приминает землю по­ дошвами пудовых бахил. Надо, чтоб крепко держался столб — не под­ давался б ни непогоде, ни лихому человеку. — Уу-ююй, как много надо позух — стенка приколотить,— замеча­ ет Апах. — Чего-чего? — не понял Федор. — Позух...—-В глазах-щелках Апаха бьется смех.— Его голова круглый, все равно, как мой, а нога острый... — Гвоздь!.. — Пусть гывоздя будет. Мой говорит: «Позух»... — Не понадобится,— качает головой Федор. Он показывает на про­ тесанные пазы в столбах.— Это стенку лучше удержит... Теперь они отдыхают. Вьется тоненькой змейкой дымок из трубки Апаха. У кузнеца не идет из ума Аларчон. «Собой хлипок. Чихни — и упа­ дет. А какую бучу поднял, когда узнал, что он, Федор, собирается к а ­ менный уголь для кузницы копать тут же, в горе!.. Бегал шаман по всему аалу, кричал, что постройка кузницы не угодна духам. «Трава двадцать лет не вырастет там, где ляжет красная лисица»,— говорил всем Аларчон. И сейчас Федор спросил Апаха, давно ли он знает Аларчона,