Сибирские огни, 1968, №12

— Простите, я что-то не улавливаю связи.,. — О, я же говорил, что просьба покажется странной,— улыбка, ко­ торой капитан хотел прикрыть свое смущение, получилась беспомощ­ ной.— Восемь хороших лиственничных досок метра по три длиной и не очень тонких. Разумеется, я возмещу стоимость,— он торопливо тронул ладонями сперва нагрудные, потом нижние карманы своей тужурки. — А вы подскажете, куда мне девать ваши шиллинги? — впервые оттаяв лицом, спросил Околешников и встал из-за стола.— Может, при­ колоть скрепками к отчету как внеплановый доход? — Ну зачем же?.. И потом, шиллинги — это металлические монеты... — Тем более,— сказал Околешников: он был доволен, что дело по­ шло к развязке.— Тем более. Идемте. По отлогому спуску они сошли на грузовой причал. Старый, весь в выбоинах настил его был покрыт слоем серой пыли от высохшего ила, принесенного весенним паводком. Обнаженные по пояс люди раскладывали доски по сортам, возчики громко понукали лошадей, голенастые машины-лесовозки сновали по спускам вверх и вниз, ловко лавируя среди выбоин. На пароходах элек­ трические лебедки надсадно завывали, поднимая стрелы с тяжелыми пакетами досок. Большинство рабочих было одето в полинявшие сол­ датские галифе, потные лица были чумазы. — Василий Дмитрии,— то и дело обращались они к Околешнико- ву.— Рукавицы, гляньте-ка. Бязь кальсонная, а нам их на целый месяц. — Василий Дмитрии, как же это выходит? Третий день подводу с опилками обещают, колдобину засыпать... — Сейчас, товарищи,— отвечал им Околешников.— Сейчас вернусь... Бригада Прялкина трудилась в дальнем конце причала, возле но­ совых трюмов «Бостона». — О, Прялкин! — обрадовался капитан.— Это с ним мы говорили насчет укладки. Очень толковый мужчина. И очень самолюбивый. Что- то, говорит, англичане пароходы строить разучились. Вот до войны паро­ ходы были, а теперь нагородили в трюмах каких-то клеток, хоть кроли­ ков на мясо разводи. Доска, говорит, штука длинная, простора требует... — Что, Прялкин, у вас сплошная сосна пошла? — спросил Околеш­ ников, обводя взглядом готовые пакеты. — Листву только что прикончили, сто восьмой пакет в трюм уло­ жили,— степенно ответил Прялкин, маленький и щуплый, как подросток, весь сплетенный из таких сухих мускулов, что потеть им было уже не­ чем. Наверное, поэтому он и сейчас, в жару, не снимал с себя куцую брезентовую спецовку. На подошедшего англичанина он покосился не совсем приветливо. — Жа ль ,— сказал Околешников. — Не я грузовой план подписываю,— ощетинился бригадир.— Спо- кон веку тяжелая порода в самый низ шла, чтоб в море, не шарахался пароход на волне. И до войны взять... — Я не о том,— перебил его Околешников.— Обещал вот капитану подарок, десять хороших досок, и чтоб лиственница обязательно. — Восемь,— поправил капитан.— Ровно восемь. — Это можно,— согласился Прялкин.— Дурное дело не хитрое. Тут во втором порядке штабель как раз вскрыли: такая дюймовка, что хоть в конфетную обертку заворачивай. А что это,— прищурился он вдруг на капитана.— Почему не десять, а ровно восемь, мистер капитан? Рано­ вато вроде на гроб-то запасаться... Они отошли уже шагов двадцать, а капитан все еще смеялся, до­ вольный бригадирской шуткой. «Вот и хорошо,— подумал Околешни-