Сибирские огни, 1968, №11

ГЛАВА ПЯТАЯ , в к от о р о й Г ош к а п р е в р ащ а ет с я в С а л а б о н а В ожидании Гошки Антон полил грядку, погонял по кустам сосед­ скую курицу, которая в конце концов с кудахтаньем улизнула сквозь . дыру в заборе, затем вспомнил про листок с испанскими фразами у ру­ комойника, заскочил в дом и начал громко повторять чужие, звонкие слова... фраза на притолоке так и осталась непонятной. Антон взял словарь и решил перевести ее. Он поискал-поискал первое слово, з а ­ тем отложил словарь — мысли о Гошке вдруг завладели им. «Неужели на самодельном вертолете можно взлететь? Если мож­ но, почему же нигде не слышно о таких полетах?.. » Антон вышел и уселся на штабель. Вокруг на бревнах была р а з ­ бросана его мокрая одежда — урок езды на мотоцикле не прошел даром. Р а зд ал ся свист. Над забором, правее ворот, торчала голова с чер­ товски грязной физиономией и в кепке козырьком вбок. — Привет! — крикнул Антон. — Леонид Николаевич дома? — хриплым шепотом спросил Гошка. — Нету. Проходи. Гошка быстро подошел и протянул черную руку. — Привет. Антон пожал его руку коротко и крепко, с некоторым волнением — до сих пор с друзьями он обходился без рукопожатий, одними привет­ ственными окликами, а Гошка так легко и просто перешагнул че­ рез это. — О-о! — протянул Гошка.— А у тебя ничего рука. Боксом зани ­ маешься? Антон тряхнул кистью, усмехнулся. — Д а нет, так... — А где Леонид Николаевич? — Ушел на перевязку и к Томе. — Давно? — Только что. — Это я спрашиваю, чтобы вовремя смыться,— пояснил Гошка. — Зачем смываться? Сиди хоть весь день. — Нельзя. Ну, говорил о шестерне? — Нет, все как-то... — Не веришь, значит... А я вчера последний подшипник для винта достал.— Гошка на момент о чем-то задумался, затем опять оживил- ' ся: — А я ведь уже строил один вертик. Хочешь, расскажу? Ребята уселись на траву перед бревнами. Гошка обхватил колени руками. — Вся эта заваруха, началась в детдоме на Украине. Я ведь дет­ домовский. Слышал? — Слышал. А ты разве сирота? — Нет. — А почему — детдом? — Потому что нет ни отца, ни матери. — Так, значит, ты сирота. — Д а нет же,— со спокойной, вразумляющейулыбкой возразил Гошка.— Я нормальный. Сирота — это ктопришибленный да трусли­ вый, сиротой можно быть при отце и при матери, а я нормальный чело­ век... Так вот, все это случилось в детдоме. Звали меня не Гошкой,