Сибирские огни, 1968, №11

ки не ходит на деревенские игрища. «А мне с книжками не скучно,— ответила она.— Люблю читать».— «Про что хоть читаешь-то?» — гру­ бовато спросил парень. — Про все, Федька! — Голос Вари, до этого приглушенный, теперь зазвенел, как ручей, прорвавшийся через запруду.— Про людскую жизнь, про разные страны, а то еще про старинных людей. И вот чуд­ но: одни книжки просто написаны, а другие складно-складно. Как пес­ ня. Ты послушай... В руках у Вари была небольшая книжка. Д евушка открыла стра­ ничку, заложенную соломинкой, и не проговорила, а словно пропела: У лукоморья дуб зеленый, З л а та я цепь на дубе том... Читала, и щеки розовели, а когда отрывалась от книжки и взгля­ дывала на Федора, глаза ее будто туманцем легким были подернуты. Нередко помогал с тех пор Федька Варе управляться с самохва; ловскими коровами, свиньями. Варя тоже, нет-нет да и прибежит в куз­ ницу, где Федька работал с отцом, принесет вкусных постряпушек или холодного молока. Но чаще и чаще, когда Федька встречался с Варей, возле них по­ являлся Фролка, мрачный, глядящий исподлобья. И случилось неиз­ бежное: на гулянии у мельничного пруда Федор и Варя услыхали за своими спинами задыхающийся яростный шепот Фролки: «Путается Варька с ним без венца...» Кузнец остановился, сказал Варе: «Обожди» и на глазах парней и девчат, рывком подняв Харбинку над головой, сбросил его в пруд. Утром Фролка уехал куда-то недели на три. А в канун его возвращения Федор и Варя оставили дом Самохва- ловых. Вскоре они поженились и переехали на выселок этой же дерев­ ни. Там и родилась Зойка. Перед самой свадьбой Вари Харбинка уговаривал ее не выходить замуж за Федьку. «Скажи слово, из-под венца тебя увезу»,— молил он. Сам весь еще больше почернел, осунулся, глаза, как угли. Клялся В а ­ ре, что слух нехороший про нее и Федьку распустил с горя, из-за рев­ ности, а потом и сам жалел об этом, места не находил. — Прости, Варька... Люблю я тебя... с тех пор еще.— Он теребил ворот голубой шелковой рубахи.— Поверь... с тех пор... Люблю, В а ­ ренька... с тобой всю жизнь.. — прерывисто бормотал Фролка. Варя заметила, что темные глаза его, уже не шальные, а печаль­ ные, вдруг посветлели от слез. И поверила: не врет Харбинка, не хит­ рит. Д аж е тронула его за плечо — утешить захотелось. — Ладно, Фрол,— сказала она,— ладно... З а то, что обидел меня тогда... не знаю, может, и простила бы... Д а что тебе толку?.. Федора люблю... Его... З а доброе — спасибо тебе... З а книжки... И Харбинка как будто отстал от Вари. Но через соседей узнавал, как живут молодые Полынцевы, и не раз появлялся на выселке, найдя какое-нибудь заделье. Н а чала сь германская война, и Федора взяли в солдаты. Сражалс я на Карпатах, брал Перемышль, был тяжело ранен в грудь, л еж а л в лазарете. Когда его выписали, он приехал домой. Окрепнув, Федор вступил в Минусинске в отряд Красной гвардии. Харбинка на фронте не был, хотя мобилизовали его одновременно с Федором. Самохваловы были^из казаков, поэтому попал Харбинка в училище казачьих офицеров. Выпустили его хорунжим и послали к атаману енисейского казачества Сотникову. Стал Харбинка взводным в Красноярском дивизионе казаков.