Сибирские огни, 1968, №11

Н о так тоже нельзя рассуждать. Л ич­ ное далеко не всегда противоположно об­ щественному. В стихотворении непременно долж ен быть какой-то личный элемент, что­ бы оно нашло в читателях отклик. Не будет в нем этого личного, и никому оно не по­ надобится. Вспомним «На смерть поэта» Л ермонто­ ва, «Во весь голос» Маяковского, «Хотят ли русские войны?» Евтушенко. Широчайшее общественное значение этих произведений несомненно. Однако как много в них лич­ ного! К аж д ая из этих вещей родилась в ночной тишине, когда поэт наедине с собой раздумы вал, к своей совести прислушивал­ ся, вглядывался в свои чувства, в картины^, возникающие в его воображении. Здесь вступает в действие и еще один момент. О том ж е самом, о чем эти поэ­ ты раздумы вали, думали такж е миллионы других людей. И у них были тоже самые что ни на есть личные раздумья. Но вот этими-то своими раздумьями они и были подготовлены к восприятию таких произве­ дений. Большой общественный интерес к этим вещам сложился из множества от­ дельных личных заинтересованностей. Однако мы не можем сказать, что люди раздумы ваю т как раз о том же, о чем ду­ мает, ш агая по осеннему лесу, М арк Сер­ геев. Поэт живет не на главных направ­ лениях мысли. Он где-то чуть в стороне от самых больших наших забот. Природа и в самом деле прекрасна, чу­ десны осенние листья, великолепен Байкал, изумительны огненные облака, плывущие над ним — но что ж е хочет сказать поэт, рисуя все это? Есть живописная картина, а к чему она? В целом ряде стихотворений говорится, что молодость не возвращ ается, что к прошлому нет возврата, что жизнь хороша, что следом за осенью придет суровая зи ­ ма. Все это правильно, но это не ново. Мы уж е не однаж ды слышали такое. И тут поэт не впереди общества. Он не принес нам новых больших мыслей, не откликнулся на то больное, что у нас болит, о чем мы раз­ думываем, и мы не взволновались его сти хами... Вступление в осень — это вступление в •зрел о сть. Поэт все чаще задумы вается о пе­ режитом, о неудачах в творчестве, и удаст­ ся ли еще что-то сделать, хватит ли сил на большие дела. Эти его стихи-раздумья, пожалуй, самые лучшие в сборнике, особенно «День рож ­ денья»: Д ен ь рож денья, ден ь рож денья — тихий свет... Это как предупреж денье сорок лет!.. Мы убеждены, что вняв этому преду­ преждению, поэт в новых своих стихах за ­ тронет и то, что волнует многих людей во­ круг него. Хватит у М. Сергеева на это и сил, и таланта. П. М у р а т о в КНИЖКА О Г. И. ГУРКИНЕ Г | ри нашей бедности исследованиями * ^ историко-художественного .плана лю ­ бая статья или книга, касающ аяся искусст­ ва Сибири, есть благо, особенно же такая, предметом исследования которой являются важные искусствоведческие проблемы. Вне всякого сомнения, к таким проблемам отно­ сится и характеристика Г. Гуркина, во-пер­ вых, как художника вообще, во-вторых, как художника Сибири первой трети нашего века и, наконец, как алтайского художника, всю свою сознательную жизнь пытавшегося отразить национальное мировосприятие в той степени, в какой он его понимал. Кроме того, Г. Гуркин - - видный общественный деятель, может быть, не потому видный, что имел талант политика, организатора, а потому, что был неутомимым пропаганди­ стом всего сибирского и, более конкрет­ но,— алтайского, использовавшим для этой цели живопись, фотографию, словесность, власть председателя Алтайской горной думы. Весьма интересен вопрос, как Г. И. Гур- кин, переживший расцвет таланта и гром­ кую славу еще до революции, стал совет­ ским художником. Прежняя, устоявшаяся система взглядов теряла одно звено за дру­ гим, происходило обновление мировоззре­ ния художника, искусство его в двадцатых годах меняло свои стилевые признаки. В тридцатых годах художник почти совер­ шенно перешел от пейзажной живописи к ж анровой, выбирая для картин сюжеты колхозного и индустриального строитель­ ства. , Обо всем этом так или иначе сказано в вышедшей недавно книжке В. И. Э докова1. Автор цитирует статьи, документы, анали­ зирует картины, говорит о педагогической деятельности художника. К сожалению, большинство фактов приведено не целена­ правленно, а просто один за другим. В ре­ зультате теряется смысл и адрес книги. Самую ценность творчества Г. Гуркина он предлагает видеть совсем не там, где она есть на самом деле. В. Эдоков пишет: «Главная историческая заслуга Гуркина пе­ ред русской пейзажной живописью состоит в том, что он принес в нее, открыл для нее целую, еще дотоле неведомую и недоказан­ ную область — пейзаж Сибири». Эту мысль он повторяет дважды : в начале и в конце книги. Но если бы ценность художественно­ го творчества, действительно, состояла в наглядном изображении земель, куда не 1 В. И. Э д о к о в , Г. И. Гуркнн. О черк о ж изни и творчестве. Б арн аул, А лтайское кн. изд.. 1967.