Сибирские огни, 1968, №11

возвращ ение в этот городок герой — «чело­ век из очень затянувш егося рейса» — срав­ нивает с -исполнением «наяву» «суровой теории Эйнштейна»: Знаком ы й мир — и тот он, и не тот: О т грусти плачь, о т радости рассм ейся. К ак будто вдруг забы ты й звездол ет В ернулся из косм ического рейса... П ока тонул в нем ы слим ой дали , С кользнув лучом с родного небосвода, О на круж илась, звездо чка зем ли, И на себя н ам аты вал а годы . И изм енилась родина твоя, И не ищ и в напрасном удивленье: Уш ли, исчезли стары е дру зья, И вы росло иное поколенье. А там , за гранью невозм ож ны х снов, Г де проносилась тон кая р акета, Н и лет, ни зим — там не бы ло годов. Б ы л а одна, одна лиш ь скорость света. Б ы л миг один. С трем ительность одна. И вечность, вечность без конца и края. И , скоростью твоей побеж дена, О становилась стрелка часо в ая. И вот по тем зако н ам незем ны м , П резрев года, пром чавш иеся мимо, В ернулся ты , к ак преж де, м олоды м , Т уда, где все по-ю ному лю бим о..- В очень емкой и широко развернутой в поэме метафоре «физика» нерасторжимо соединилась с лирикой, философия врем е­ ни обрела живую плоть высокой и чистой поэзии сердца... В этих трех произведениях Н. П еревалов наиболее полно и ясно вы разил свое автор­ ское понимание, свою худож ественную кон­ цепцию счастья человеческого. Д л я лирического героя поэта такое сча­ с ть е— прежде всего сам а жизнь: Я видел счастья разного нем ало, к нем у я с детства сам ого причастен, оно всю ж и зн ь м еня сопровож дало. У ж е на свет родиться бы ло счастьем . «У счастья много обликов и граней»,— го ­ ворит поэт и раскры вает нам многочислен­ ные его ипостаси, среди которых первое ме­ сто по праву отводит любви, этому вечному и животворному двигателю ж изни.^С оглас­ но поэту, современный «тревожный мир», «лишний раз ж елает убедиться», что «есть, ж ива, на радость и на зависть, любовь свя­ тая, гордая орлица». О на ж и ва — и ж ить на свете стоит. О на ж и ва — и ж изнь неистребим а. Лирический герой Н. П еревалова ж изне­ любив, настроен оптимистически. Но это не означает, что мир видится ему только, в радуж ны х тонах и красках. Он не закры ­ вает глаза я на не изжитое еще нами зло, го во ри т'о нем открыто, страстно и с болью, ибо хочет, чтоб зла этого не было. Л ирика поэта (стихи «Неуслышанный крик», «Кру­ тые горки», «И если не раскры лся п ар а­ шют..,», «Смерть геолога» и др.) драм атич­ на, к ак драматично время, о котором он пишет. П роизведения Н. П еревалова прони­ заны нередко чувствами, которые порож де­ ны сложными противоречиями действительно­ сти. Так, в стихотворении «Ш аманский к а ­ мень» поэт с горечью говорит о гибельно­ сти слепой человеческой веры во всякого рода божков. В лирической хронике «Воз­ вращ аться не надо» он провозглаш ает един­ ственно правдивой и прекрасной гумани­ стическую веру в человека: Я верю , верю вечной власти лю дского доброго тепла и неразм енянного счастья. Н адо сказать, что в первых своих сбор­ никах «Светлые дали» (1951 г.) я «Стихи» (1954 г.) Н. П еревалов склонялся к не­ сколько идеализированному восприятию ми­ ра. В дальнейшем поэт сумел преодолеть этот обусловленный наслоениями времени искусственный барьер, и лирика его обрела широкий диалектический диапазон мыслей и чувств, выраж ающих богатство духовного мира современного человека. П равда, серьезные сдвиги общественного сознания, происшедшие в стране, иногда от­ раж ались в творчестве писателя — в силу его индивидуальных человеческих качеств и особенностей природного дарования — очень лично, противоречиво, несколько д аж е одно­ сторонне. Нередко светлые, оптимистичные стихи появлялись у Н. П еревалова рядом со стихами мрачноватыми, казалось бы, про­ тиворечащими, перечеркивающими преды­ дущие, казалось бы, не соответствующими тем принципам, которы е он провозгласил и исповедовал как поэт в первых своих кни­ гах. Но это не значит, что Н. Перевалов — поэт настроения. Нет, он просто человек, ко­ торого все — и радость, и горе — потрясает глубоко и выливается в стихи выношенные, выстраданные, предельно искренние. Н е кляни затаен н ую грусть, что в гл азах поселилась навек — это просто разду м и я груз. Б ез него я — какой человек? Вот и лирическую хронику «В озвращ ать­ ся не надо» поэт, прощ аясь со «змеей вос­ поминаний» и давящим грузом былых неу­ дач, заканчивает на грустной и щемящей сердце ноте, но за грустью этой — вновь обретенный смысл и «правда жизни», «трез­ вость прозрения и урок навсегда» — все, без чего невозможно идти вперед, творить и со­ зидать... Д есять лет назад Н. П еревалов писал: ...Т аким не верить ты умей, кто кричит на каж д ом перекрестке о несметной радости своей. Сторонись хвастливой песни звонкой, что летит, назойливо яр к а ,— говорливы м елкие речонки, но тиха глубокая река. Такой «тихой», но «глубокой рекой» ка­ ж ется мне и поэзия Н. П еревалова. Она не бьет на внешний эффект, «мелкие речонки» скудомыслия и эмоциональной нищеты, сло­ весного трюкачества и самодовлеющих формальных изысков — глубоко чужды ей. Это поэзия беспокойного и смелого поиска, неутомимого и щ едрого сердца. Виталий КО РЖ ЕВ