Сибирские огни, 1968, №11

И отовсюду пули ожидай. Я помню, как стоял я на посту У здания чаданского хуре, Как вглядывался зорко в темноту И ждал атаки вражьей на заре... Туран припоминаю и Уюк, Где птицы подымают крик, летя Весной в Туву, а осенью на юг,— Где спят березы, косы распустя. Вовеки не забуду те места, Где рядом грелись русский и арат, На солнце — днем, а ночью — у костра,. Где партизан был партизану брат. 2 Пришла пора винтовку сдать на склад,. А вместе с нею — штык и патронташ. Теперь я агитатор, не солдат, Теперь мое оружье — карандаш. Из Красной юрты песня вдаль неслась,. Нас оживляя, как природу дождь... В те дни понятной стала в первый раз. Мне песни вдохновляющая мощь. Тогда рожали первенцев своих Без акушерок женщины на свет. Вот так и я рожал мой первый стих... Кто мог помочь? Кто мог подать совет?' И все же знал, что нет, я не один: Всегда, везде, моим теплом согрет, Со мной, как жизнь, как сердца стук в груди, Партийный, мне доверенный, билет. 3 На пароходе много дней подряд Покачивал могучий Енисей Нас, будущих студентов,— шестьдесят Аратских сыновей и дочерей. Я сравнивал тот пароход с плотом, Пел: «Каа-Хем, светла твоя волна!» (Так создавалась песня, что потом Была народом удочерена). Москва тувинцев приняла, как мать, Нас встретили, как братьев, москвичи. Учили нас искусство понимать, Вручили нам познания ключи. Я вез домой те знанья, как везут Не с мелкими пожитками суму,— Как полный драгоценностей сосуд, Чтобы отдать народу своему... 4 Сейчас услышу слово «молодой», И вспомнится весенний наш расцвет, И в памяти проходят чередой