Сибирские огни, 1968, №11

настоящей опоры в жизни, искателей лег­ кой добычи, дезертиров, уголовников. Свидетеля из анненковцев спросили в суде: — Не помните ли, чем вас полковой а р ­ тельщик ж аловал на завтрак? — Борщ со свининой, кулебяка, гречне­ вая каша. — На обед? — Обратно борщ. Иногда выпекали шаньги, бублики. — А горилка? — Первач из-под полы, маньчжурский спирт, вино. Анненков пополнялся, как уж е отмеча­ лось, и за счет мобилизованных. Этих- то, по-преимуществу, и присыпали потом пески Ала-Куля. Но главной жилой штабов пополнения была доброволыцина. Что же, помимо сытных наваров и пер­ вача, влекло чубатых и стриженых в стан атам ана, кого записывали в свои книги военные чиновники? К Анненкову липла, главным образом, состоятельная часть Сибирского и Семире- ченского казачьих войск, кулацко-атаман- ская верхушка, а в определенной части и середняки, привлекаемые посулами навечно укрепить на Руси казачьи привилегии. Традиционное истолкование Анненкова — каратель, зверь. Это верно, конечно, но не полно. К аратель был еще и политиканом. Он делал попытки воссоздавать, восстанавли­ вать прошлое и, следовательно, был здесь тем ж е, чем был и везде,— разрушителем. Невозможно восстановить прошлое, не р аз­ рушив настоящего. Эта обманчиво позитивная деятель­ ность — проведение крестьянских съездов, чисто платонические занятия денежным хо­ зяйством, устройство новых управлений и постовых служб милиции и пр. и пр.— име­ ла своей изнанкой заботу о дюжем каза- ке-хозяйчике. Анненков хотел возврата за м ­ шелого средневековья в хозяйстве и быте казачества, в котором, по выражению Л е ­ нина, «можно усмотреть социально-эконо­ мическую основу для русской Вандеи»1. Три привилегии'сибирского казачества:— земельный надел от царского каравая р а з­ мером в 52 десятины на хозяина с запасом до )0 десятин, территориальная обособлен­ ность и, наконец, войсковой круг и войско­ вой атам ан (иначе, особое управление) — чащ е других казачьих прав становились предметом разговора в судебном заседании. Крепко держ алась атам анская верхушка за царский надел, за аграрные привилегии. И потому, когда Анненков, завладевший к а ­ зачьей реликвией — знаменем Ермака, при­ нялся распускать слухи, что вернет казакам казачье, кулаки, званое казачество, да и вообще дюжие хозяева из казаков потяну­ лись в его стан. Выиграл Анненков две-три стычки на Верхне-Уральском фронте, побил безоружных м уж иков в Черном Доле, оса­ I В , И . Л е н и и, собр. Соч., том 34, стр. 219. дил лепсинцев, кстати, не казаков, а ново­ селов — вот и оброс оравой. А когда одер­ ж ал победу в собственном лагере, над своим конкурентом генералом Ионовым, тогда уже все четыре туза попали ему в руки. Округой Семи рек правили одно время два царька — самозванный атаман Аннен­ ков с его мнимо-партизанской дивизией и «законный» атам ан Ионов, «помазанный» на атаманское место решением казачьего круга Семиречья. У Ионова было куда меньше головорезов, чем у Анненкова, но он был «единодержцем» булавы — сим­ вола власти над казаками, и с этим нельзя было не считаться. В суде Анненкова' спрашивали: — Значит, вы и генерал Ионов собирали крестьянские съезды? — Д а. — С каким главным вопросом? — Сплошное оказачивание района Се­ ми рек. — Чья это идея? — Ионова. — Цели? — Устранение борьбы и раздоров. Кресть­ яне-поселенцы переписываются в казачье сословье, и тем самым кладется конец вр аж ­ де между ними. — Вы разделяли этот проект? Анненков усмехается: нет, конечно. К месту съездов он, по обыкновению, при­ бывал с пунктуальностью главнокомандую ­ щего на холеном, гарцующем «Мавре», в эффектном мундире лейб-атаманца или ки­ расира, всегда с оравой телохранителей, пестрых, как попугаи, и, устроившись на низком походном стульчике в стороне от президиума, молча курил сигару. Речей он не произносил — слушал. Речи, плавные армейские проповеди, полные патетики и старых слов, были сладкой ношей другого устроителя съездов — Ионова. Внешне они казались друзьями. Но это были два паука в .банке, всецело поглощен­ ные одной задачей: сож рать друг друга. Сущность политики тотального оказачи- вания как нельзя лучше вы раж ает и разъяс­ няет сам Ионов приказом № ЗЗ/б от 20 де­ кабря 1918 года. Вот два извлечения из него: «Семиреченское казачество призывает все крестьянское население старожильческих русских поселков области, ближайших к казачьим районам, и тех новоселов, кому противна коммуна, а дорога Россия, влиться в казачество со всеми землями». И чуть ниже: «К азачество не может и не в силах при­ звать теперь в свою среду поголовно и без разбора всех крестьян-новоселов ввиду враждебного отношения к станицам и ста­ рожильческим поселкам их значительного большинства, которое добровольно шло в передовых рядах большевизма на разруше­ ние и на попрание права и свободы рус­ ского народа». Ц ель ясна: всех, Кому не по душе Сове­ ты, собрать в единый кулак.