Сибирские огни, 1968, №11

Заскрипев зубами, Тойон выругался. И, как эхо, услышал за спиной злобное рычание. Пестрый! Прибе­ жал по следу. Рука Тойона выхватила длинный нож из-за пояса. По­ звал собаку, ласково, ступил к ней полшага, потом еще... Над Чобатом прозвучал короткий истошный визг. Бросив Бурку, телегу и Сабиса на ней, Тойон угрюмо побрел от реки. — Айна! — бормотал он.— Какой упрямый!.. И эти орыс-кизи..: русские... В отцовской степи!.. Где-то в конце луга наткнулся на небольшую копну. Повалился на нее. Едва начало отбеливать на востоке небо, Тойон был уже на ногах. Кляча, видать, совсем заморилась вчера и стояла всего в нескольких шагах от того места, где ее оставили. — Оол! — опять затормошил он Сабиса. Но тот или по-прежнему был в беспамятстве, или просто не хотел отвечать. «Скоро утро. Надо что-то делать...» Тойон потянул за вожжи. «Только не к Хоортаю. Привязчивый ста­ рик. Допытываться начнет...» И, боязливо озираясь, повез Сабиса снова в аалсовет. Г л а в а т ре т ь я В стороне от степного большака круто опускается к речке Чобат плоскогорье. Место это носит название Чалбах-тигей — Широкая вер­ шина. Там, где плоскогорье переходит в долину, выбрали место для аала — селения — оседлые хакасы. Посмотришь из аала на Чобат, и кажется, что это не речка, а рас­ пущенный волосяной аркан, свитый из светлых и темных пучков: он одновременно и блестит серебристыми перекатами, и темнеет глубокими омутами, ушедшими под высокие яры. Длинен путь Чобата к большой реке Ахбану. Начинается он с зеленокудрых таежных гор — тасхылов, откуда Чобат спрыгивает, как дикий неукротимый конь. Но, чего не мо­ гут сделать с ним горы, делают степи. На равнине Чобат меняет свой нрав. Течение его становится спокойнее, медлительнее, и теперь он уже напоминает ленивую лошадь, которую все время нужно подстегивать. А подстегивают Чобат паводки. По веснам речка, вспухая от талых вод, посланных тасхылами, приносит и радость, и горе. Чобат становится настолько щедрым, что заполняет водой каждый оросительный канал. Перехлестнув через берега, он накатывает на пастбища и сенокосы, з а ­ ливает их, а отхлынув, оставляет нанесенный ил, гальку, коряги, ра з­ ный мусор. Низины превращаются в топкие болотины, в которых вязнет скот, в круглые, озёрца, оправленные в густые буроголовые камыши да резучие осоки, где скапливаются тучи малярийного комара. Насыщая жирная земля и самый сочный травостой в низинах. Однако плохо и без степь. Чобат отбирает ее у скотоводов и землевладельцев — ведь самая Чобата, без его разливов, потому что иначе и хлеба, и травы сгубит засуха. Вот только хорошей дружбы с ним не получается. А сколько побоищ происходит на берегах Чобата веснами, когда надобно пускать воду по канавам на поля! Аал поднимается на аал. Чаще всего схватываются у распределительных перемычек, перегора