Сибирские огни, 1968, №10

Как-то внезапно врываются студенты из Томска. Они с ходу разва­ ливаются на диванах, стульях, усаживаются на выступах вдоль стен, а один даже пристраивается на угол Люсиного стола. Ребята курят, слад­ ко с подвыванием зевают, заигрывают с Верой и Люсей. Мне нравится их независимость и уверенность. Пока мы разводили их, они чуть не взбулгачили весь город: гоня­ лись друг за другом по спящим улицам, боролись, хохотали, прыгали через скамейки. Последними заявились ребята с Кузнецкстроя. И как же я обрадовался, когда среди них увидел кудрявого малень­ кого Юзика, с которым познакомился в комсомольском бараке, когда приезжал на Кузнецкстрой к Алешке... Хотя еще пять утра и солнца нет, но уже совсем светло. Мы с Ве­ рой идем, окруженные кузнецкстроевцами. Странно выглядит большцй город на рассвете. Пустынны улицы, проспект, где обыкновенно кипит шумный -поток людей и машин. Деревья замерли, лист не шелохнется. На весь город звучит только шум прохо­ дящих поездов. \ «Я люблю тебя» говорю я взглядом Вере. И никто из ребят не пони­ мает этого. Поезда далеко, но такая стоит тишина, что они будто проносятся где-то за соседним кварталом. Куда? «Я тоже люблю тебя»,— отвечает Вера глазами. И еще удивительное замечаю я: со мной заговорили здания. В суете и грохоте они сливаются друг с другом, бывают незаметны­ ми. А бейчас, в тишине, выступили вперед, и я впервые разглядываю их форму, оцениваю их лица. Они стоят тихие, точно глубоко задумавшие­ ся, иные — величавые, другие — грустноватые. Это все новые дома, они поднимаются иногда целым кварталом, иногда парят в одиночку над старыми деревянными домишками. — Вы тоже, дай бог, тут понастроили,— говорит Юзик,— а Василий Князев теперь не строит и Федька Чепцов тоже. Помнишь их? Оба в до­ менном, сталь варят. Напрасно твой брат укатил на Байкал. Дуй к нам вместо него! И вдруг меня как бы ветром обдало. Это привольная, большая жизнь распахнулась передо мной! Она дохнула от всех этих ребят с па­ рохода и с поездов. И мое положение второгодника уже не кажется мне безвыходным и ужасным. Все это мелочь, ерунда по сравнению с раз­ махом жизни в полях, на стройках, в институтах. Возьму врт и, действи­ тельно, укачу на Кузнецкстрой... Сначала гулко звучат только наши шаги. Туп-туп-туп — передразни­ вает эхо. Но вот звучно прошлось по асфальту: ширк, ширк. Заговорила метла. И там заговорила, и вон там: первыми вышли на проспект двор­ ники. Да еще принимаются орать в седых от пуха тополях горластые во­ робьи. Они пока не летают, не прыга'ют мячиками по земле, а лишь, не­ видимые, сыплют щебет. Пустыня площади, замершие по бокам ее недавно возведенные здания, а особенно поднимающаяся махина Дома науки и культуры в лесах настраивают ребят серьезно. Идем дальше. — Стоп! Это Дом Ленина?— спрашивает Юзик, у которого все куд­ рявится: и волосы, и брови, и даже рубаха и штаны, так они живописно измяты. Все останавливаются около дома-памятника, немного похожего на