Сибирские огни, 1968, №10

Пойдем же, пойдем,— ласково зовет Верочка, и ее глаза счаст­ ливо блестят. Почему это они такие счастливые? А? Почему? Сколько дней я мечтал об этой минуте, представлял, как это все произойдет, но все произошло не так, как мне рисовалось. Вместо того, чтобы побежать с Верой в класс, я грубовато обрезаю: — Завтра! Верочка смотрит на меня с недоумением, а Додька тянет ее за руку: Скорее, химичка появилась на горизонте! А Вася Краешков с до­ роги пусть отдохнет. Глядя им вслед, я чуть не плачу в отчаянии. Все не так получилось. Но я им еще покажу! Я им всем еще покажу! П У Т А НИЦ А И пошла, и пошла петлять Путаница. Мне хотелось встретиться с Верочкой, а я отходил от нее, мне хотелось улыбнуться, а я грубил ей. И сам ничего не мог поделать-с собой. Я решил, что она разлюбила меня. И еще мучила мысль, что я жалок в ее глазах из-за тех прощаль­ ных слез. Дурак я, дурак, зачем не уговорил дядьку остаться в Ферга­ не? Жил бы в отдалении от всех, одинокий, холодный, гордый. Как-то пришел я в Пролеткино на фильм, о котором афиша сооб­ щала без всяких знаков препинания так: «Слушайте смотрите идущий с колоссальным успехом на всех звукоэкранах СССР исключительной постановки художественный звуковой и говорящий фильм «Путевка в жизнь» драма из жизни беспризорников в главной роли известный ар­ тист экрана Баталов». Севка занял очередь, а меня люди оттеснили в угол. Здесь я не­ ожиданно очутился рядом с Верочкой. Она была в серой беличьей дош­ ке, свежая, засыпанная снежинками. — Ты в кино? — обрадовалась Вера.— Додик уже близко у кас­ сы, я скажу: он возьмет билет. — Обойдемся! — холодно бросил я. — Рядом будем сидеть,— нерешительно и смущенно добавила Ве­ ра, комкая зеленую варежку. — Где уж нам, дуракам, чай пить,— зло усмехнулся я, а самому сейчас больше всего хотелось сидеть с ней в темном зале. — Почему ты так изменился? — тихонько спросила Вера и отвер­ нулась от толпы к окну, а я, наоборот, повернулся спиной к окну, при­ валился к подоконнику, залихватски сдвинул шапку на затылок и раз­ вязно поддал ногой валявшийся спичечный коробок. — Ты стал какой-то не такой,— лицо Веры было грустным, — Да что вы говорите, мисс? — захохотал я, с отвращением слу­ шая самого себя.— Это, может быть... некоторые изменились? — Что я тебе сделала? Ты в школе осмеиваешь каждый мой шаг. — Разве? А я и не заметил! Ну, да. у тебя ведь есть теперь, защитник! — Никаких защитников у меня нет, все ты выдумываешь. Я ведь знаю, про кого ты говоришь. Я ведь знаю! Подошел Додька с билетами. — Ах, ах! Не буду мешать. Пардон! — Я хихикнул, заложил руки за спину и, насвистывая, пошел подпрыгивающей беспечной походкой. А сам ненавидел себя и ужасался тому, что выделывали мои ноги, ру­ ки, голос. В толпе я скользнул к дверям, выбежал на улицу.