Сибирские огни, 1968, №10

вспыхнул. Алексей Александрович взобрался на другую, тоже Додьки- ну, табуретку, и они несколько минут серьезно, как равные, обсуждали недостатки щита. Игорь произвел на ребят такое впечатление, что они скоро выбра­ ли его секретарем комсомольской ячейки. Он и Нина очень подходят друг к другу, и дружат они спокойно, просто, без всяких капризов, вспышек и разных фокусов... Дома у Верочки стол уже накрыт. Отец с матерью ушли, чтобы не мешать нам. В глубине пустой квартиры отчаянно тявкал мальчишеским голо­ сом молоденький спаниель Чапка. Он в отчаянии скребся в дверь даль­ ней комнаты, где его заперли, чтобы он не забрался на стол, одурев от запаха колбасы.1 Мы натащили в коридор снегу, свежего, зимнего воздуха, шуму. Выпустили красавца Чапку. Эх, и завертелся же он среди нас! Светло-серый с черными пятнами, он прыгает на всех нас, тыкается носом, лижет руки, тявкает, хватает за ноги, вихрем носится по комна­ те, болтая большущими курчавыми, черными ушами. Изнывая от вкус­ ных запахов, он бросает на стол прелестные, рябые лапы, толкает свой нос в карманы наших брюк и пальто и шарится в них. Оказывается, это он ищет свое излюбленное лакомство — семечки. — Он, не задумываясь, может променять>.кусок колбасы на ще­ потку семечек,— объясняет нам Вера. В комнате большое окно. Штора на кольцах задергивается и от­ крывается, как занавес на сцене. И окно походит на сцену, где живут облака, солнце, а ночью звезды и луна. Додька опять задирается, толкает Севку. Они схватываются и па­ дают на диван. Чапка оглушительно лает, грызет их ноги. Потирая покрасневшие, большие руки, Игорь ходит по комнате, слегка улыбаясь над дурачествами ребят. Не умея так, по-мальчишески, беситься, я хватаюсь, как за спаса­ тельный круг, за книги на этажерке. И тут натыкаюсь на последний номер «Товарища». Вообще, на последний. Журнал, к нашему огорчению, почему-то перестал выходить. Ребята увидели номер в моих руках. И неожиданно вспыхивает спор о митинге «Счет писателю». Тогда газеты, журналы, педагоги ополчились на Фенимора Купера, Майн Рида, Конан-Дойля, Дюма, Кэрвуда, утверждали, что это бур­ жуазное чтиво отвлекает ребят от современности, от борьбы, от пя­ тилетки, от социализма. А мы любили эти книги, зачитывались ими, но рассматривали это, как свой порок, свою слабость, которой нужно стыдиться. — Слушайте, ребята,— Нина берет у меня журнал, листает.— Наш неугомонный Додя, который спит в обнимку с томом Конан-Дойля, вдруг разражается такой вот речью.— И она тоном заправского ора­ тора начинает читать:— «Некоторые говорят, что Конан-Дойль показы­ вает жизнь английских сыщиков! Ничего подобного! Сыщик заграни­ цы— это не такой человек, каким его рисует Конан-Дойль. А англий­ ский сыщик — это наемник капитализма. Скотланд-Ярд — английская охранка, ее сыщики борятся с компартией, с революционным движени­ ем. Сыщик — это не герой, каким его описывает Конан-Дойль, это жал­ кая пешка капиталистов. Долой книги Конан-Дойля! Даешь книгу о пятилетке!» — И Нинка простирает по-ораторски руку. Мы все хо­ хочем. Но и я тоже ополчился «против герцогов и принцесс». Нина при-

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2