Сибирские огни, 1968, №10

Как говорится, против факта не попрешь. Не надо этих уже высосан­ ных разбитых сердец, к черту романсики об «ней» и об «нем». И не лоб­ зайте луну устами алыми, как роза, и не швыряйте в читателя пригорш­ нями «жемчужных зубов». Сыты по'горло! Дайте «планов наших гро- мадье!» Додька слушает восхищенно, все это в его духе. А мне это не по душе. Я — лирик. Очерки не люблю. — А как же Блок? — спрашиваю я. — Оставим Блоку блоково,— смеется Зверин. Севка усмехается скептически. — Литература факта,— наконец не выдерживает он,— это уже в прошлом. Леф теперь не лев! Зверин смотрит на него радостно и почти изумленно: дескать, ты от­ куда такой взялся? А мы с Додькой ликуем — не знает он, что наш Севка — вундер­ кинд. — Вы сокрушаете все старое? А сами написали «Рейс в завтра» по всем правилам старого реализма,— Севка уже встал, как заправ­ ский критик или докладчик, одна рука в кармане, в другой — газета трубкой. Он взмахивает ею.— Пожалуйста! Пишите, как вам хочется. Я вижу недостаток в другом. Вы написали не о характерах, а просто под видом повести изложили урок географии. А герои-ребята и всякие там приключения вам нужны лишь для того, чтобы поинтереснее показать флору и фауну Бурят-Монголии, в форме диалогов сообщить о ней раз­ ные сведения. «А ведь правда! Умница Севка»,— думаю я и смотрю на Зверина — обиделся? Но Зверин даже руки потирает от удовольствия. — Спорить! Спорить будем! — восклицает он,— А сейчас, в наказа­ ние за критику, будь председателем деткоровского кружка! Согласны, ребята? — Согласны! — Значит, в следующий раз, братцы, приносите стихи, рассказы. Мы тут их по косточкам разберем. Вот уж где поспорим! — А потом выбросим,— добавляет Додька под общий смех. — Нет, зачем же! Перемелем. А костяная мука отличное удобрение для будущих посевов. — Засуха этим посевам не грозит — своими слезами польем поч­ ву,— не унимается развеселившийся Додька. — За битого — двух небитых дают! — утешает Зверин. А дальше он заговорил о митинге «Как мы будем жить»: — Ну вот мы построим социализм. Жизнь, конечно, изменится. А какой она будет? Какой бы вам хотелось ее увидеть? О каких горцдах и домах вы мечтаете? Какими должны быть люди? ВАСЯ КРАЕШКОВ Не было его. А все-такй он был. В моей душе. Рассказывая о нем, я рассказывал о себе. На улице тьма, ледяной ветер, по окнам трещит снежная крупа, а в комнате у Севки тепло. В шкафах, на столе, на пианино — всюду груды книг. Додька развалился на диване. Севка стоит на стуле у окна, курит, пуская дым в форточку, чтобы мать не учуяла запах папиросы. Пепел стряхивает в коробок со спичками.