Сибирские огни, 1968, №10

— Ага, вас-то мне и надо! Заходите, заходите! — Вот и погорели, ротозеи,— испуганно прошептал Додька. А уже через несколько минут, утопая в клубах пыли, под ярост­ ным солнцем, я подметал двор, толстый красавец Додька, проклиная день своего рождения, лопатой сбрасывал в бункер кочегарки уголь, а щу­ плый, с жиденькими бачками, Севка таскал со второго этажа кирпичи в корзине, едва удерживая ее голубоватыми, девчоночьими руками. Там, на втором этаже, вовсю хозяйничал «Алеша», словно шахтер врубаясь киркой в толстую стену. Он прорубал окно, чтобы в коридоре было светлее. Глянув на Додьку с черными от угольной пыли губами и но­ сом, я начал хохотать. — Это тебе не афера с розовыми табуретками!— крикнул Сев­ ка, стаскивая взмокшую рубаху в рыжих, кирпичных пятнах. ...Мастеровитые ребята ходят у «Алеши» в любимцах. Этим и воспользовался прохиндеистый Додька... В глубине школьного двора стоит бревенчатая столярная мас­ терская, где мы проходим уроки труда под руководством угрюмого, беспрестанно извергающего махорочный дым, Митрофана Евсеича. «Алеша» очень уважает его, и любит заглядывать к нему в мастер­ скую, полную стружек, опилок, верстаков, всяких рубанков-фуган­ ков, пил на стенах и новеньких брусьев, что сушились под потол­ ком на перекладинах. В мастерской от груды досок свежо пахнет лесом. Здесь «Алеша» частенько проводит свои вечера, что-нибудь стро­ гая, выпиливая, сколачивая. Это он так отдыхает. В этой-то мастерской Додька и занимался всю прошлую зиму одним, только одним: делал табуретки. Наконец, он так наловчился, что они стали получаться у него не хромоногими, а вполне нор­ мальными. Однажды он приволок «Алеше» целых три штуки: синюю в белую полоску, лиловую с золотыми ножками и блистающе розо­ вую. С тех пор восхищенный «Алеша» постоянно ставит нам в при­ мер этого лодыря, который от одного вида молотка готов улепет­ нуть на край света... В разгар нашего приобщения к труду, нехотя, с унылым скри­ пом приоткрылась тяжелая, большущая калитка и в ее ослепитель­ но-солнечном проеме затоптался, заюлил, словно поджариваемый на солнце, Сенька-неуд. Это был убежденно-ленивый школяр, учивший­ ся кое-как, за что его и прозвали «Неудом». Он был уверен, что главное занятие ученика — это увиливание от учения. Длинный и тонкий, как лозина, балда балдой, он имел удиви­ тельно умные да еще синие глаза. Это нас всегда поражало: Дурак с умными глазами! К физическому труду он испытывал просто от­ вращение. Сейчас «Алеша» и его перехватил из своей засады. Мы встретили Сеньку-неуда злорадным воем: ' — Заходи-заходи, чего там трепыхаешься?! — Довольно околачиваться в подворотнях! — Труд второгодников облагораживает! Додька тут же успел сунуть ему в руки лопату: —- Повороши-ка уголек! А мне «Алеша» велел там, в школе кое-чем заняться! — и нырнул в темную, каменную прохладу рас­ пахнутой двери. Сенька остолбенело глядел на кучу угля... Но не только школьников умеет организовать «Алеша». Нередко 3 Сибирские огни № 10