Сибирские огни, 1968, №10

окна. И этот мир молчит, молчит, молчит... Он только двухцветен: зеленый — летом, зелено-белый — зимой. А в рассказах Бориса живут звуки, краски и запахи: похрустывают ветки под но­ гами, розовеет пыль, поднятая бредущим стадом, всхрапывают в стойлах задремавшие кони. В рассказах, пусть во многом несовершенных, как у любого начинающего, а под­ час и далеко не начинающего автора,— точные, непридуманные образы, жесты и по­ ступки. ! Откуда это? Где подсмотрено? Каким напряжением памяти отобрано по крупицам из детских впечатлений? У меня странное чувство: понимаю, что это похоже на дешевое газетное обыгры­ вание фактов и ситуаций, и все-таки никак не могу отделить историю Бориса от всей дивногорской эпопеи. Это в Диьногорске могло произойти такое — в городе, который начался с героизма и с тех пор шагает от одной нелегкой победы к другой. В Дивно- гсрске, где все время ждешь чего-то необыкновенного, где в марте 1963 года соверша­ лось самое главное чудо, восхитившее весь мир. Вот как телеграфировал о нем Цент­ ральному Комитету КПСС и Совету Министров СССР начальник строительства Андрей Ефимович Бочкин: «От имени коллектива строителей Красноярской ГЭС рад доложить Вам, что в 17 часов 30 минут по красноярскому времени перекрытие Енисея закончено. Отсыпка каменного банкета в проране завершена за 6,5 рабочих часов, вместо двух суток, пре­ дусмотренных планом...» За шесть с половиной часов! Вместо двух суток! Представляю, чего стоил милей­ шему Андрею Ефимовичу этот сдержанный деловой тон. Только в конце рука коман­ дарма дрогнула и вывела две восклицательных строчки: «Задание партии и правитель­ ства будет выполнено! Енисей будет работать на коммунизм!» Зато другие не скрывали своих эмоций. Вот как писал в те дни корреспондент «Юмачите» Макс Леон: «На чудесном берегу Енисея, где развернулась битва за покорение этой могуще­ ственной реки, среди отважных мужчин и женщин, у которых разные судьбы и харак­ теры, но которые одновременно составляют единый, сплоченный коллектив, мне кажет­ ся, я вижу старую мечту парижских коммунаров, первыми вышедших на штурм старо­ го мира...» Я списал эти строчки из второго тома книги «Потомки Ермака». Книга вышла вскоре после перекрытия реки и потому заканчивается поздравительными посланиями в адрес победителей Енисея. Среди поздравляющих президент Академии наук СССР М. Келдыш, директор норвежских государственных электростанций Сигурд Олефьер, чехословацкий журналист Иржи Плахетка, инженер-строитель, член ЦК компартии Япо­ нии Деньети Канэива, канадский писатель Дайсон Картер. Словом, фраза «Героический подвиг советских людей, покоривших могучую сибир­ скую реку, приковал к себе внимание всего мира»,— оказалась отнюдь не фразой. Мир действительно был потрясен, как потрясен он был когда-то вестью о рождении Париж­ ской Коммуны, совсем не случайно и даже весьма кстати упомянутой Максом Леоном. Так вот, значит, модели каких баррикад сооружали восставшие пролетарии Пари­ жа и Пресни! И вот куда и к чему пришагала с политых кровью питерских мостовых наша Революция! — Ну, это, допустим, все патетика,— может быть, скажет мне просвещенный и на­ смешливый читатель, законно уставший в свое время от грома разнообразных литавр. Символы это, уважаемый товарищ литератор. А вот как оно на самом-то деле.— И рас­ крыв портфель, набитый дачными социологических исследований, убедительно объяснит и темпы наши, и отставания, и энтузиазм, и миграцию, и романтику, и даже любовь («потому, что на десять дерчонок по статистике»...). Объяснит, подведет фундамент, расставит караульные башни беспристрастных цифр. И будет он, разумеется, прав. Ах, я и сам, друзья-чигатели, не прочь другой раз проехаться насчет дуры-романтики. Тоже, знаете ли, предпочитаю разложить все по полочкам, докопаться до сути и выявить закономерности. Короче говоря, обожаю