Сибирские огни, 1968, №10

Второй этап — разгар строительства, середина его. Стройку покидают' люди самых разных специальностей и категорий. Главная причина — жилье, жилье, жилье! То есть, уезжают те, кто перетерпел самое трудное — палатки и времянки, но убедился, что до нормальных человеческих условий — малогабаритного рая «со всеми удобствами» — еще очень далеко Последний, заключительный этап строительства — тот, который сейчас пережива­ ют на Красноярской ГЭС. Происходит, может быть, самое обидное: снимаются с места опытные специалисты — техническая интеллигенция и грамотные квалифицированные рабочие. Уезжают, дискредитируя идею нормализации быта — как совершенного сред­ ства против текучести. Потому что у этих-то людей все насущные проблемы давно разрешены. Кроме одной: как же без них будет строиться Нурекская или Черкейская ГЭС, где сейчас только начинается самое интересное? Между тем как здесь, после пуска перв'ого агрегата, вроде бы и делать больше нечего. Во всяком случае, уж это точно, здорово сократились объемы основных, важных и высокооплачиваемых (что от­ нюдь не второстепенно!) работ. Я рискую оказаться в положении человека, ломящегося в незапертую дверь или открывающего Америки. Конечно же, дотошные социологи, пасущиеся по сибирским но­ востройкам, давно и тщательно изучили — кто куда, когда и по какой надобности миг­ рирует. Но, во-первых, думаю, не каждый читатель знаком с их наблюдениями, а во- вторых, все вышеизложенное необходимо мне, чтобы исподволь подобраться к одной, может быть, небесполезной мысли. Недавно я спросил хорошего своего знакомого, причастного к модному нынче ан­ кетированию: по-прежнему ли занимают умы социологов вопросы миграции населения в Сибири? По-прежнему, старик, по-прежнему,— ответил знакомый. ” — И так же стоит великий плач по оседлости в осваиваемых районах? Оказалось, что и плач с повестки дня не снят. Так вот, осмеливаюсь высказать сомнение: а заслуживает ли этот давно не утихаю­ щий плач сочувствия? Не является ли недостаточный процент оседлости во вновь осваи­ ваемых районах неизбежным? Конечно, само это слово — «неизбежность» — сразу бу­ дит отрицательную реакцию. Не привыкли мы мириться с подобными понятиями. И все- таки... Сибирь— огромная строительная площадка. Это — не Украина и не Крым, куда, устав от жизненных бурь, едут мирно поселиться пенсионеры. Сюда едут другие люди, с другой целью, и если потом некоторые из них окончательно «прикипают» к определен­ ному месту (а многие «прикипают»), то, значит, под влиянием каких-то причин, изме­ нений ли в судьбе забылось, выветрилось то начальное «.не на веки же», которым под­ бадривал себя когда-то почти каждый. Тут может возникнуть недоумение — куда, мол, гнет автор? Широкая обществен­ ность озабочена, чтобы для людей во вновь осваиваемых районах создавались условия, равноценные существующим на «большой земле», правительство восстанавливает льготы для них и вводит новые все с той же целью — закрепления кадров, автор же, выходит, откровенно копает яму под эти ценные мероприятия. Потому что, если не расчет на оседлость, то к чему и огород городить? Нет, автор как раз намерен сделать другие выводы. Боюсь, что мы, читая в газетах или слушая по радио о начале нового строитель­ ства, куда «по призыву комсомола отправился большой отряд нашей славной молоде­ жи», не совсем отчетливо представляем, что же, собственно, начинается. Не в плане грандиозности новостройки (тут мы эрудиты), а в плане человеческих судеб. Между тем, подвиг — понятие растяжимое, в буквальном смысле. Стройка длится десять, две­ надцать, а то и больше лет. Мы, спустя какое-то время, опять читаем: «В рекордные сроки перекрыт Енисей». Или: «Запушена первая домна на Запсибе». — Видал ты! — бормочем мы.— В рекордные сроки! Вот мэлодцы-то! И как-то не приходит нам в голову, что перекрывали или запускали те самые юно­ ши с восторженными глазами, Ставшие теперь не юношами, но мужами. А если и при­ ходит — что с того?