Сибирские огни, 1968, №10

чужой беде, он противится внутренне этой изоляции души, протестует против нее. Об этом стихотворение «Испытание на про­ бой». Век Двадцатый, мой век единственный. спорит. мучается. кипит. И фанатики хунвэйбинствуют. И реиенок р упор убит. И в тюрьме коммунист задушен. И «Хорст Бессель» ошпъ поют ... Неужели и это душу не затр-агивает мою? Не могу! h e желаю! Я ростно в сердце бей. человечья боль! Время, время, прошу, пожалуйста, испытай меня на пробой! Гражданские позиции Станислава Фе­ дотова ясно прорисовываются в сборнике. Они выражены с публицистической остро­ той и прямотою. Но... едва возникает необ­ ходимость как-то проиллюстрировать эту мысль, оказывается не очень-то легко по­ добрать удачное стихотворение для цити­ рования. Вот ведь и го, что приводилось только что: мысль — интересна и своевре­ менна, но для художественного воплоще­ ния ее автор привлек довольно тяжеловес­ ную аллегорию, связанную с испытанием электроизоляции «на пробой». Если в элек­ тротехнике «непробиваемость» изоляции бла­ го, то в мире человеческом все наоборот: чрезмерная «тодстокожесть» губительна для живой души,— рассуждает Федотов. И ком­ ментирует эту мысль самыми «лобовыми» словами. Невольно вспоминаются слова, брошенные как-то в пылу спора одним опытным и мудрым литератором: «Есть поэзия и есть зарифмованная точка зре­ ния». Разумеется, не всегда можно с такой прямолинейностью противопоставлять одно другому: без «точки зрения» поэта тоже не может быть. Но с Федотовым, ду­ мается, как раз тот случай, когда «точка зрения» есть всегда или почти всегда, а вот поэзия присутствует далеко не на каждой странице. Автор книжки, надо сказать, и сам му­ чается этим, уж в чем, в чем, а в само­ удовлетворенности его не упрекнешь. А не­ довольство собой всегда вызывает, уваже­ ние, ибо свидетельствует прежде всего об уме. В этом недовольстве, а также в луч­ ших страницах книги, в поэтических «на­ ходках», которые все же несомненны у Фе­ дотова («... и спокойная кардиограмма не­ бо подливающей тайги»),— вероятный за­ лог движения вперед. Из разных сфер жизни идут сегодня в литературу люди. Геологи, инженеры, строители, слесари. И всякий несет читате­ лю свой опыт, свое понимание долга, свое художественное, психологическое «исследо­ вание» дела, которым он занимается. Вла­ димир Обозенко — архитектор, он проекти­ рует новые города в гайге, много ездит в связи с этим по Сибири. Видимо, рядом е деловитостью в нем всегда жила романти­ ка, он остро чувствовал одухотворенность своей профессии, ее поэтичность. Так стали появляться стихи. Сначала первый неболь­ шой сборничек, в рамках кассеты «Старт» 1965 года, а теперь книга, выпущенная в свет столичным издательством «Молодая гвардия»,— «Нехоженые земли». В кратком вступительном слове об ав­ торе сказано: «Обозенко стремится рас­ крыть^ образ нашего современника со всем богатством его раздумий, переживаний и устремлений на фоне ярких пейзажных за­ рисовок современной Сибири». Действи­ тельно, поэт размышляет и о двадцатом веке: ...это ведь эпоха, а не сто обыкновенных лет. Он восстал над бренностью и богом и шагнул к созвездьям в круг планет... Действительно, дает поэт пейзажные за­ рисовки Сибири: Я снова по тайге бреду, по буретомному безбрежью. А где-то сверху солнце брезжит размытым диском, как в бреду. Крутая нравом сторона, как ты звала и как манила! И вот лежишь по сторонам, хвалясь недюжинною силой... Впрочем, если бы Обозенко делал в поэ­ зии только это, о его стихах не стоило бы много говорить. Подобных строк пишется не мало в разных концах Сибири и не только Сибири. Это все «хоженые земли». Однако автор сложнее, чем он представлен в издательской аннотации, у него есть «свой нерв», свои гемы. И темы важные. Появление их в молодой поэзии нашего края — симптоматично. Владимир Обозенко за красотами сибирских просторов видит главным образом море непочатых, неотлож­ ных дел. Его отношение к миру можно очень точно определить одним словом, дея­ тельное. Ему не даю г покоя недостроенные мосты и плохие дороги, его снедает нетер­ пение приложить ко всему свои не «бело­ ручки руки, работяги», руки хозяина. И он восклицает с горячностью: Не время руки в брюки, мир недостроен. мир в лесах стоит, его еше должны касаться руки. не чьи-нибудь, а именно мои! В том грандиозном строительстве, кото- рое ведет Сибирь,^- нет малых дел, все су­ щественно, все жизненно необходимо, все требует упорства и дисциплины. И не от праздных размышлений написал Обозенко- строитель, руководитель большого творче­ ского коллектива, стихотворение «Запо­ ведь!», сопроводив' его название восклица­ тельным знаком: Я живу непреложной суровостью века: за прЪступок —любой — накажи человека!