Сибирские огни, 1968, №10

не зыбкие, не в дымке близорукости. Какие лица, губы, глаза, брови, морщины, улыбки! И вот мы — в центре. . Вдоль проспекта катится теплый, могучий ветер. Люди разрезают его грудью, как воду. Через всю улицу качаются черные тени ветвей и листьев. Сырые флаги хлопают сочно и громко, точно бичи пастухов. Мокрый асфальт отражает золотые цепи дрожащих огней. По нему расплескались сияющие блики, скользят змейки света, а сотнях луж отражаются золотые окна, стволы, ноги прохожих. Авто расшвыривают лужи веерами сияющих брызг... Ребята отправляются в кафе — отметить начало новой жизни. Я обещаю прийти к ним попозднее. Мне нужно побыть одному. Нужно еще многое вспомнить, продумать, понять. Да и впервые встречаться с неведомым городом, наверное, лучше одному. Но это мне не удается. Сначала оказывается моим спутником «Алеша». Потом присоединяется Шура. Заявились, зашумели и Додька и Севка... Верочка, Тоня! А вот и Сашка Сокол, мужественная девушка, поэтесса, впервые вызвавшая у меня интерес к стихам. И мама... странно: молодая, давнишняя, вместе с отцом,— и тепе­ решняя. И — Володька Постников. Притащился и снесенный дом моего детства, и сеновал. Возникли и какие-то лунные ночи, и моя Миссисипи, и ливни, и летние восходы, и крутящиеся метели. И даже Вася Краешков притопал собственной персоной и сказал: «Никуда, брат, ты от меня не денешься!» Так я и шагаю вместе со всей своей жизнью. Новосибирск, , 1 сентября 1967 г .— 25 июля 1968 г.