Сибирские огни, 1968, №10

И вот настали напряженные дни экзаменов. Скрестились, зазвенели шпаги на уроке фехтования; в гримировоч­ ной, залитой ярким светом, сидя перед зеркалами, лепили носы, покры­ вали лица гримом, вырисовывали впадины, морщины, приклеивали бо­ роды, усики; в фойе кружились в вальсе, тянули гаммы, читали гекза­ метры. чеканили скороговорки, произнося слова по всем законам ор­ фоэпии. Получали отметки. Я приуныл: по фехтованию, по танцам и пению схватил одни лишь «удочки». С такими успехами вполне можно было попасть и в «черный список». Утешала лишь хорошая оценка по актер­ скому мастерству... Слухи об отсеве перестали быть слухами, мы точно знали, что в столе директора уже лежал зловещий список. После экзаменов по актерскому мастерству мы, несколько студен­ тов, забрели в городской сад. Я вспомнил, как однажды скитался по этим аллеям с Верочкой, и мне очень захотелось увидеть ее и снова по­ бродить с ней. Как-то она поживает? — Если меня вышибут, на черта я буду сдавать литературу, исто­ рию театра и прочую бодягу! — мрачно пробубнил Петька Сизиков. Мы сели на скамейку. На деревьях зеленые копья маленьких листочков едва лишь прон­ зили свои липкие панцири. В парке красили киоски и скамейки. Меж вскопанных клумб на аллеях лежали груды золотистых, до­ сок, пахнущих бором: плотники строили тир, чинили летний ресторан, качели, чертово колесо. Обрызганные известкой женщины белили деревья. Маляр со стремянки обдавал шипящим, белым дождиком из пуль* веризатора огромную утробу раковины для оркестра. Монтеры гулко стучали по столбам когтями, тянули провода к ки­ оскам, вкручивали лампочки. Патроны под жестяными колпаками ви­ сели прямо на туго натянутых проводах. Старик таскал шест с ножницами на конце, дергал за веревочку, привязанную к ножницам, и они, лязгая, обкусывали верхушки молодых тополей. Совсем близко, на главной аллее, девушки прикрепляли к стволам большие портреты. Женщины посыпали дорожки желтым песком, выса­ живали цветочную рассаду, осторожно поливали ее потрескивающей струей из шланга. — Собаки, такую весну портят, мотают нервы,— злился Воробьев. — Братцы! Есть идея! — воскликнул Петька Ериков.— Нужно про­ никнуть в кабинет к директору. Только и всего. Просто и гениально! Это предложение встретили шумно и тут же разработали план... Весь наш курс сгрудился в фойе, недалеко от кабинета директора. Солнце просачивается в запыленные окна. Скрипнула дверь кабинета, появляется директор техникума и ТЮЗа, сухой, высокий, бледный, в пенсне. Он походит на старого чиновника, нелюдимого, жесткого. Никогда мы не слыхали от него доброго, тепло­ го слова. Сухарь и сухарь. Мы окружаем его, чего никогда не бывало, идем с ним к бухгалтерии, куда он направил свои стопы, а двое студен­ тов занимают наблюдательные посты, чтобы в случае чего предупредить Петьку Ерикова, который в это время орудует в кабинете: лихорадочно роется в бумагах на столе, в папках.