Сибирские огни, 1968, №9

Громкий, запальчивый, радостный разговор не умолкал между ними. Сейчас для Максима Ольга была близкой, какой-то родной, и он, Мак­ сим, знал, что так теперь будет всегда. — Вот за этим бугром, где высокие сосны, дорога падает прямо в болото,— частила Ольга. — Знаю... Ух, там и топь, ух, и зыбун! Мы с Гошкой пытались дно в «окошке» достать — не достали. — Подожди... А ты слышишь? — До зыбуна близехонько было, и Ольга остановилась. — Как будто кто чавкает, хлюпает... Когда ноги увязнут, когда их быстро выдергиваешь, тогда такие же звуки... Точно-точно! Но человек бы кричал, если б тонул. Скотина разве какая... Сосны перед ними раздвинулись, расступились, открылось малень­ кое, но гибельное болото, и Максим с Ольгой увидели, что по ту сторону зыби, в ельнике, пригибаются, ломятся в густоту леса двое. И эти двое — черные, как обгорелые пни. И вроде бы за одним волочится веревка, вожжевка желтая, конопляная,— на ту похожая, какую Максим за до­ мом Щукотек головой ненароком сбил: на штыре деревянном висела... Черные двое стремительно скрылись, но треск за ними все еще слы­ шался. А в зеленой, бурой моховой жиже, лицом вниз, втиснутый, втоптан­ ный в топь, будто бы человек лежал — спина бугром выпятилась. Ольга Максимову руку схватила, прижалась к нему. Остановились они, онемели — шагу дальше боятся ступить. Страх ударил обоих по сердцу... До Ольги не сразу дошло увиденное, а когда дошло — она вся затряслась, закричала. — Не базлай, и так страшно,— еле проговорил Максим и показа­ лось ему, что те — двое — с веревкой, черные, повернули назад, спрята­ лись за деревьями и смотрят на них по-волчьи. Через болото перебегать надо было мимо убитого, и Максим со всех ног пустился, на скользких бревешках, почти уже сгнивших, оступился, одной ногой по колено увяз в торфяной жиже, но тотчас же выскочил. А позади него Ольга охала и дышала, как собакой затравленная. Возле убитого мох вытоптан был — следы человечьи и конские, на кочках кровь запеклась, застыла сгустками. Человек лежал в болоте нич­ ком, руки раскинул: волосы на затылке тоже все кровью были заплес­ каны... —- Мамочка, мама! Демидов это! — опять вскрикнула Ольга; от кри­ ка ей горло перехватило, а в глазах слезы встали. По твердой лесной дороге бежали они без оглядки, и все чудилось им, что их настигают убийцы, гонятся по пятам, и вот-вот золотая вож­ жевка захлестнет им шею петлей... Такими они влетели в поселок: ошалелые до смерти, бледные. На всей улице не было ни души, и людей увидали они только у вет­ лечебницы: конюх Андрей Гросс сидел на крыльце с ветврачихой Розой и смеялся взахлеб над чем-то. Заметил ребят — смех проглотил. — Кто же это вас напугал? Могу поспорить — медведь! — Андрей переставил босые ноги на ступеньку пониже. — Убили... Там председателя эзель-чворовского убили,— колючим, сухим языком выговорил Максим и дернул за руку Ольгу: она все охала и всхлипывала сквозь слезы. — Не мели... Чего ты несешь? — изменился в лице Андрей, и губы его обескровились.— Д а т ы послушай, что он говорит? — повернулся Андрей к обомлевшей Розе. —• Д а Александр-то Никитич ведь только что у нас чай пил,— ска