Сибирские огни, 1968, №9

— Известно кому... — Руку-ногу никто не оставил. Пойди докажи теперь. Разговор дальше пошел перескакивать с одного на другое. Черный мужик, с красным карандашом за ухом, спросил Максима: — В Чижапке-то что, электричество завести хотят? — Ага, в детдоме,— сказал Максим.— Проводку-то раньше еще у нас сделали, а только недавно движок привезли... генератор. Еще не установили: механика нету пока. — В войну лампов достать было негде, жировки жгли да лучины. А теперь — электричество! — Трегубый Ф о р а— (Максим его тоже з а ­ помнил с покоса) — дремотно закрыл глаза.— Жарынь, искупаться бы... На зеленом мыске под тем берегом лодка стояла, к лодке двига­ лась боком старуха, перекатывая бидон с молоком. Поставила в лодку, оттолкнулась — поехала. — Мрут на селе старушонки, а Чернобурка живет! И бидоны еще таскает,— сказал трегубый и поскреб горло. — Болит у нее и печенка, и селезенка, и глаза слепнут! Ее послу­ шать, так в пору хоть гроб заказывай. — Она и слепая на ощупь возьмет. — И пьет... Сама пьет, и дети не. прольют. Калистрат редкий день трезвый. Замолчали: лодка причалила к берегу. Черный мужик, обтерев гу­ бы и смаргивая, сказал громко, разговор затевая: — Как надой, Пелагея Панкратьевна? — Мошка заела. Пока доила — кругом обсыпала... Земля раструх- ла, разрыхлила сь— ходить тяжело. — Здоровьице как? — вышучивал черный. —• Д а все болею, хворь не отступает. Опять стала горечь во рту, будто бы ложку желчи держу за зубами. — Д а что ты, Пелагея Панкратьевна! — взмахнул руками трегу­ бый, не скрывая насмешки.— Д а тебя еще замуж выдавать можно: мо­ лода и с виду румяна! — Пес ты льстивый,— ответила Пелагея Панкратьевна и взялась длинными, жилистыми руками за ручки бидона.— Помог бы лучше, чем зубы скалить. Максим подтолкнул Гошку, и оба они побежали под берег. — Давайте мы вам поможем. — А кто такие? Откуда? — вопрошающе посмотрела на них Пела­ гея Панкратьевна. — Чижапские мы, из детдома... — Ну, помогайте, коли взыскались. Дома я вас орехами угощу. Максим с Гошкой-потащили тяжелый бидон по дороге, куда ук а з а ­ ла им Пелагея Панкратьевна, и все еще слышали за собой: — Эт-то баба моя к Чернобурке зашла, а та ей: «Но, кума! уго­ стить тебя нечем... Разве что чай попьем да поишшемся!» — Подъедай, подъедай, зара за,— буркнула Пелагея Панкратьев­ на.— Не мужик, а прыщик... — Это какой — трегубый? — ввернул Максим. Ничего не сказала в ответ ему Пелагея Панкратьевна. К дому они подошли, она вползева ворота раскрыла — боком парни с бидоном про­ сунулись. В бидоне у самого горла булькало молоко... Видный был дом у Щукотек на Эзель-Чворе: пятистенный, с сеня­ ми, пристройками. Во дворе погреб, кухня отдельно, тоже из крепкого