Сибирские огни, 1968, №9

«К нашему стану хлебать сметану!» «К нашему шалашу хлебать лапшу!» Весело ели, и как не давились только... Гонял большие прокосы Пал Палыч Иглицын, вымахивал вокруг себя чисто и широко: Андрей Гросс едва поспевал за ним с короткой литовочкой. Пойдет за директором — угнаться не может: блестят лопат­ ки от пота, соленые струи текут по сусалам, шея краснеет, на коротких руках мускулы перекатываются. Пропустит Иглицын Андрея вперед, подождет, пока тот махнет раз двадцать литовкой и только потом в гу­ стую травищу врежется. На косьбе Иглицын вынослив был, и сердце тут не мешало, контузия. Стелются впереди него полукруглой дорож­ кой цветы и травы, исходят своим зеленым, сладкоугарным запахом. Гонит прокос Пал Палыч, как танец какой танцует: с присядочкой. Обернется Андрей, покажет в улыбке зубы, а директор его уже опять поджимает, опять траву на пятки ему набрасывает. — Бритко у вас литовочка ходит! — говорит Гросс, суетно смахи­ вая рукой соленые капли с губ.— Наладил на свою голову. Пал Палыч вытирает лицо подолом рубахи, сдвинутые очки едва не падают на траву. — Выдохнусь скоро, не могу долго. Вот уж и задышался, вот уж и гол-ову перекалило.— В черных мокрых кудрях травинки зеленые з а ­ путались, глаза устало помаргивают за отпотевшими стеклами.— Пр еж ­ де добрый я был косарь, не дашь соврать. — От вас я косить научился, как же не помнить! — смеется Анд­ рей, вытирая свою литовку пучком травы. Пал Палыч привстал на цыпочки, косу на куст повесил. — А знаешь, Андрей, почему тебе тяжелей моего?— Глядит на Гросса пристально, по голосу — вроде шутит, а на лице — ни смешин­ ки, хоть бы в одном глазу искорка хитрая засветилась,— Днем работа, и ночь без отдыха... Я в это дело, Андрей, не вмешиваюсь, а говорю тебе потому, что она — воспитательница, что кругом вас — дети. В по­ нятливости им не откажешь. Вспомни-ка, сам какой был в эти годы? — Это все так,— покачивает головой Андрей Гросс, не поднимая на директора пристыженных глаз.— Я вам сейчас даже вот в чем при­ знаюсь... В детдоме... тогда... бегал я вечерами к бане, в окошко загля­ дывать, когда там бабы мылись. — Д а неужели? — удивился громко Пал Палыч.— А я и не знал, чем воспитанники мои занимаются... Ну, ладно... Вот что — завтра тебе со старшими стога метать. Дед Малафейка шел сюда по выкошенному. За озерами, на чистой гриве, он учил косить новичков — пятый день с ними мучился. Себе в помощники он сам выбрал Максима: уж так поглянулось ему, стари­ ку, как этот парнишка косит. Когда Максим взялся за дело, то дед Ма­ лафейка понял, что ему самому теперь почти и заботы нет: Максима ребята слушались, и показывал он им приемы косьбы как следует. Дед скоро переложил всю опеку за новенькими на Максима, а сам бродил от бригады к бригаде, от косарей к стогометчикам, смородину черную рвал в берестяной кузов, а то •ловил язей на песчаной косе под яром. — Перекур с дремотой? — Приподнял дед на макушке помятую шляпу, слегка поклонился.— Я тоже там покосил мало-дело — поясни­ цу перехватило, так болью и перепоясало. Хожу по лужку, спотыкаюсь... Там за меня Максим управляется, бойкий парняга... А у вас как?