Сибирские огни, 1968, №9

тагонистических обществ планеты, возмож ­ но — результат действий обитателей соседней планеты Эдр, стоящих на более высокой ступени технического развития. Вызывает' возражение мрачная перспек­ тива, нарисованная в рассказе, победа тем­ ных, жестоких сил, а не добра, света, дове­ рия. Тут дело не в ж елании «привычного» благополучного конца. Не вызывает сомне­ ния, что порой, рисуя картины мрака и за ­ пустения, гибели жизни, писатель как бы предостерегает человечество от возможных ошибок в будущем. Но в «Дайне» настора­ ж ивает предрешенность, почти фаталисти­ ческая предопределенность трагической р аз­ вязки,— а ведь мы глубоко и твердо верим в неизбежность конечной победы Разум а над силами разрушения. И характеры силь­ ных, гордых, смелых людей «зеленой, сине- небой планеты Форуэлла», в чем-то уходя­ щих от насущнейших вопросов их существо­ вания (ведь опасность, грозящ ая им от врагов на своей и чужой планетах, привле­ кает их внимание слишком поздно), про- ипрывают из-за несоответствия этих харак­ теров замыслу. Фантастический рассказ Дм. Сергеева «Заповедник чувств» переносит нас на пла­ нету Тибия в далекой звездной системе. То, что изображ ает автор «Дайны» в самом раосказе, случилось на Тибии много лет ■назад — погибла цивилизация, погибло че­ ловечество. На планете остались лишь ди­ кие звери. Выяснение причин катастрофы — вот со­ держ ание рассказа. Причины ее тем более непонятны, что тибианцы «научились пол­ ностью использовать всю энергию, которую давало их солнце, а такж е колоссальную мощь геологических процессов, протекав­ ших внутри планеты. Баснословные энерге­ тические запасы позволили создать вокруг звездной системы гигантский гравитацион­ ный заслон, оградивший Тибию от какого бы то ни было влияния извне... Ж изнь ти- бианцев постоянно находилась вне всякой опасности». К азалось бы, ситуация, во многом сход­ ная с той, что использована в рассказе Б. Л апина «Дайна». Но Дм. Сергеев идет другим путем — всем ходом событий он до­ казывает: трагическая развязка явилась следствием того, что тибианцы, добившись многого, решили «стабилизировать» насту­ пившее благоденствие, законсервировали свои достижения. Они искусственно вы тра­ вили у людей вечное стремление к совер­ шенствованию, избавились от естественных чувств, уничтожили книги, как источник мыслей, нарушающих умственный покой; особые приборы обеспечили унификацию мыслей. Писатель предостерегает от опас­ ностей «безопасной жизни», подчеркивает пибельность «безмятежного покоя», ставше­ го целью тибианцев. В рассказе утверж ­ дается высокая обязанность человека — неустанно двигаться к вершинам, ни на ми­ нуту не останавливаясь в овоем развитии. Замысел, основанный на проблемном во­ просе, делает рассказ значительным по мы сли- Проза «Ангары» — серьезная проза; при всех просчетах, неизбежных в любом деле, связанном с поисками, в ней ощущается напряженный пульс времени, она будит мысль, заставляет задумываться о жизни, о важных этических проблемах, воссоздает обобщенный образ нашего современника. Редколлегия «Ангары» сплотила вокруг альманаха многих авторов' работающих на­ пряженно и продуктивно. Это дает право надеяться на встречи с новыми интересны­ ми произведениями. Г. О с т р ы й КОГДА ЧЕЛОВЕК - ВЕЛИКАН Коллективный сборник научно-художе­ ственных очерков «Шар великана»1 посвя­ щен не просто ученым, а ученым вузов — особому отряду науки. У этих людей всегда видишь огромную тягу к самостоятельной творческой работе. Один из них, химик, сказал мне: «Надо ру­ ками попробовать то самое «на передовых рубежах», что потом будешь рассказывать на лекциях». Вот здесь-то и заложены осно­ вы той огромной силы исследовательского резерва, которую мы зачастую, порой без всяких на то оснований, оставляем во вто­ ром эшелоне науки. О скромных тружениках этого резерва трудно писать: они, как правило, не в акти­ ве и не в самодеятельности, все время' их скрупулезно распределено между лекциями и лабораторией, они назойливо выбивают в ректоратах командировки на какие-то ни­ кому неведомые опытные заводы, наруша­ ют лекционные графики, порой обрывают на экзаменах даж е отличников только за т о , что они и ведать не ведают о каких-.то «сверхновых процессах». Словом — беспокойные люди. Но именно они — гордость отечественной вузовской науки, имеющей издавна славные традиции. Ведь наша наука корнями своими уходит именно в учебные институты и лаборато­ рии, к Лобачевскому и Зинину, Бутлерову и Арбузову. . Д а, об этих людях трудно писать. Все как-то на ходу у них делается, с мучитель­ ными затяжными остановками в пути, да еще этот самый характер, вечно заставляю ­ щий их твердить все одно да одно: «По­ том, потом». А писать нужно. Нужно, чтобы показать * Шар великана, Новосибирск, Зап.-С иб, кн, изд., 1967.