Сибирские огни, 1968, №9

И увидел: бежит с другой стороны ота­ ры Айтем. Овцы шарахались, сбивались в кучки, кружили на месте; наконец, медлен­ но двинулись в ту сторону, где должна быть кошара. Она затерялась в серой мгле. Мгла захватила полнеба и вдруг опусти­ лась на степь дико воющей метелью. Со всех сторон рвался леденящий ветер, мгла сгущалась, раз, другой метнулись в снеж ­ ной зам яти солнечные снопы, как прож ек­ торными лучами высветлив на миг засне­ женные спины овец, фигурки мечущихся чабанов, и сгинули в темени. Минул час, за ним — другой, третий... Сквозь метель пробивалась молчаливая отара, а хутора все нет и нет. Но вот ве­ тер круто изменил направление, навалился всей своей дикой мощью на идущую встречь отару, и овцы, идущие впереди, закружили, повернулись боком, потом спинами и пове­ ли за собой остальных по ветру, в степь, уж е не подчиняясь воле чабанов. — Держись, я на хутор за помощью! — подбеж ал к Айтему Кабыш и, наваливаясь на ветер, скрылся в метели. Он беж ал, ничего не видя, зады хаясь, разгоряченный, обливаясь потом, с бешено колотящимся сердцем. А возле отары кру­ ж ил Айтем. Нужно было задерж ать ее ход, приостановить овец любой ценой. Сколько до Яр-куля? Километра три оста­ лось, не больше. И ветер напирает в ту сторону. Гонит отару. Обезумевшие овцы не остановятся на берегу. Нет, они войдут в озеро. И будут тонуть. Молча, в вое вет­ ра, в снежной круговерти... Айтему казалось, что с to ro момента, как фигура Кабыша растворилась в метели, ми­ нуло много часов, может быть, уже вечер, мож ет быть, вот-вот выглянут камыши иа берегу Яркуля... И в тот момент, когда уже, казалось, нет надежды , оквозь вой метели донесся звон колокольчика. — Кабы-ыш! — Айтем бросился на­ встречу колокольчику, подхватил за узду лошадь. Тут ж е перед овцами развернули сани, в морозном воздухе резко запахло сеном. — Но-но! — прикрикнул на лош адь К а­ быш, дергая вожжи. И лош адь пошла на ветер, тяж ко оттал­ киваясь задними ногами, цепляясь и со­ скальзы вая передними. А за санями, при­ влеченная сеном, двинулась вся масса овец — в степь, подальше от озера Не вы­ держ ивая ветрового напора, лош адь оста­ навливалась, тогда Кабыш вел ее под уздцы. У саней приманивала сеном овец фельдшер Мария Пономаренко, а вслед за отарой плелся Айтем, поминутно протирая слезящиеся глаза, зорко посматривая по сторонам: не отбилась бы ослабевшая овца... И снова не шло, не двигалось, а по ка­ пелькам стекало время: час, еще час... В полной темноте добралась отара до хутора. Три километра были пройдены за семь часов. *> «А хватило бы у Сакена такой выносли­ вости, как у Кливленовых? — размышлял я на полянке за огородами.— Был бы он способным на преодоление больших и м а­ лых трудностей, без которых невозможно представить чабанские будни?» И прихо­ дил к выводу: вряд ли. Д а он и сам стал это понимать. Когда однажды Кабыш начал объяснять, как нужно выводить отары весной, как пасти, Сакен нахмурился. Он представлял, что и летом будет не легче. Вставай в пять утра (в шесть отару надо уже ^выводить из за ­ гона), в двенадцать — гони на водопой, потом прячь овец в тень, а часа через че­ тыре снова уводи ее на пастбище, до деся­ ти вечера. Пока пригонишь, пока напоишь, сдашь овец под ночную охрану Гавриле Алексеевичу, сторожу,— уже полночь. А через несколько часов — опять вставай, снова в степь... Вообще, как заметили хуторяне, после сдачи валухов и перехода на отару овце­ маток Сакен стал мрачным, выглядел злым. Он, и правда, злился. Ни днем, ни ночью нет покоя. Начался окот. Появились на ху­ торе сакманщики. Они свое дело делают, а ты, чабан, следи за каждой овцематкой. В сутки трех часов не соснешь, пообедать некогда. Кабышу и Айтему все это привыч­ но, да и то ходят с покрасневшими от бес­ сонницы глазами, носы заострились. И, все равно, радуются, чудаки: окот, видите ли, идет нормально, хорошие ягнята, «красав­ цы»! А на ягнят глядеть тошно: почти го­ лые, без шерстиночки, несуразные с виду, с огромными, отвисшими ушами. Сколько ж е возни с ними! Все четыре месяца, по­ куда они в сакмане. Не выдержал Сакен, подошел к Кабышуз — Прогресс нужно вводить! Без про­ грессу тут нельзя! — Надо, факт! — подхватил Кабыш .— Кошару надо строить типовую, с базами, с сакманами. По всем правилам. Корма го­ товить получше, витаминные. И молоко пропадает: это же сколько можно брынзы выпускать, если использовать молоко от на­ ших овцематок!.. — Я не про брынзу,— отмахнулся С а­ кен.— Чабанам на посменную работу пере­ ходить нужно. Как на заводе. Пришел, семь часов отработал — и все в порядке. Иди на все четыре стороны, хочь на рыбалку, хочь в чайную, а то — в кино. Твое время! З а ­ конное! — Чабан, однако, так не мож ет,— глу­ хо обронил Кабыш .— Он ж е чабан! И замолчал. Не мог он объяснить, что чабан, приходящий на смену, как токарь к станку, перестанет быть чабаном. Он превратится в пастуха. Разруш атся те глу­ бокие внутренние связи, которые прочно- напрочно соединяют чабана с отарой, а отару с чабаном. Они врозь существовать не могут. В отаре вся жизнь настоящего чабана. Это та основа, на которой формируется его характер и определяется особая мера всех действий и поступков чабана А Сакену такая жизнь не подходит.