Сибирские огни, 1968, №9

до самого последнего времени носило как бы подпольный характер: формальная отме­ на средневекового закона состоялась лишь два года назад. У нас в стране отношение к погодным провидцам вполне лояльное. Больше того: во многих ж урналах нередко встречаются публикации различных народных примет, изучив которые, можно смело открывать гидрометцентр на дому. А если к приметам еще добавить радикулитную поясницу и з а ­ старелый' ревматизм, преклонение домочад­ цев обеспечено. При благоприятном стече­ нии обстоятельств не исключена вероят­ ность приобретения и более широкой славы. Будет дож дь или морозы — Ч тобы зн ать наверн яка. Взяли в ш тат бю ро прогнозов С ревм атизм ом старика,,* Чем же отличается от такого доморо­ щенного синоптика чудак из Темир-Тау? Нет ведь, в самом деле, в его распоряж е­ нии метеорологических спутников, локато­ ров, воздушных шаров, напичканных при­ борами? Насколько я знаю, и сотрудников- то на Горно-Шорской метеостанции всего двое — начальник станции (сам Д ьяков) и один метеонаблюдатель (его ж ена). О ткуда ж е он берет смелость зам ахиваться на по­ ловину длины экватора? Откуда берет и на чем базируется, на что опирается? К ак известно, современная служба пого­ ды — это, прежде всего, изучение огромного потока метеорологической информации со всех концов земного шара. Гидрометцентр СССР, к примеру, ежесуточно получает до 70 тысяч телеграмм. Д л я того чтобы рас­ считать прогноз погоды на ближайшие сут­ ки в одном каком-нибудь пункте — в том ж е Темир-Тау, скаж ем ,— нужйо знать пого­ ду окрест на территории радиусом, по мень­ шей мере, в тысячу километров. Это — на сутки вперед, а тут человек осмеливается на долгосрочный прогноз, по поводу кото­ рого в настольном синоптическом календаре ,1968 года без обиняков сказано: «По мнению ученых, проблема долго­ срочного прогноза погоды является одной из самых трудных проблем мировой науки». Вот так: одной из самых трудных! А к а ­ кой-то «старик с ревматизмом» в одиночку, на свой страх и риск берется эту проблему решать. ...Я приехал в Темир-Тау под вечер. — Бабуля, случайно не знаете, где тут у вас Д ьяков живет? — Это который — бог погоды? К нему надо за линию, во-он на туё гору. Линию как перейдешь, высматривай колпак белый над избами — на него и правь. В распадке между утыканными сосня­ ком увалами проскользнула ужом рельсо­ вая колея; по обе стороны от нее, на поло­ гих скатах, пригрелся на солнышке горняц­ кий поселок Темир-Тау. В центре поселка три крутобоких кону­ сообразных горы, три террикона. Один из них — действующий: на острую макушку его, к автоматическому опрокидывателю, ползут по рельсам вагонетки, вываливают на склоны серые камни. Это пустая порода. Извлеченные из нее ценности остались где- то там, у подножья, под них подадут не вагонетки — вагоны и увезут по рельсам на рудничный двор Кузнецкого металлургиче­ ского комбината. Главная улица поселка вежливо огибает искусственные горы, вершины которых к а­ ж утся выше гор, сработанных природой: такая уж она в этом месте низкорослая, Горная Шория, рядом с Саянами поставь — до пояса не дотянется. Улица огибает терриконы, спускается к рельсам. Сразу за ними — речушка, за ре­ чуш кой— снова подъем. Там, среди караб­ кающихся по скату домов, уж е просматри­ вается небольшой белый купол. Еще пять минут — и я останавливаюсь перед обыкновенным крестьянским домом, пятистенником; на задах у него — стожок сена, огороженный жердями, а выше по склону — кирпичная башенка, увенчанная астрономическим куполом, что служил мне ориентиром. К башенке примыкает продол­ говатая, вросшая в землю избенка. — ЗдеСь я живу,— показывает на пяти­ стенник Дьяков, которого я встретил у до­ ма,— а вот там мой кабинет,— он пригла­ шает меня в избенку.— С тридцать шестого года служит... Сначала — прихожка, ровно половину которой занимает печь с плитой, потом —• «полезная площадь», что-нибудь квадратов двенадцать; перегородка делит их* надвое. Хозяин, коренастый, порывистый, заполняет собою обр клетушки — вернее, все оставш е­ еся свободным пространство. Основная часть его отдана столам, ш ка­ фам, книгам, газетам, разнообразным фото­ принадлежностям, включая громоздкий, упирающийся в потолок увеличитель фото­ отпечатков... Во второй клетушке чудбм уместилась еще и кровать. Или, лучше ска­ зать, койка. Типа солдатской. — Часто до глубокой ночи приходится работать, так чтобы семью не беспокоить, здесь и сосну... Я интересуюсь, как ему удалось с такой точностью предсказать «Инес», на чем строил он свой прогноз? — На чем? — он стремительно пересека­ ет из конца в конец свободное простран­ ство.— На чем, спрашиваете? На крамоле... О станавливается надо мной, похожий на лыжника, готового низринуться с неведомо­ го трамплина в упругую пустоту. Но так как ни лыж, ни трамплина в наличии не имеется, вся нерастраченная энергия- обру­ шивается на меня. — «Инес», «Ида», «Эмма», «Шерли», «Бесс» и все другие предсказанные мною ураганы — сплошная крамола, одна крамо­ ла и ничего больше, подпольный авантю ­ ризм одичавшего в тайге старика... Вести разговор с ним страшно трудно: перенасыщенный полемическим азартом, болью давних и недавних обид, нёвероят-