Сибирские огни, 1968, №9

У Иглицына за ночь голос осел: с хрипотцой, сиплый. ' ц Холодные ночи пошли, без печки не климат спать,— сказал он, выбивая сенную труху из кудрей. Выхлопал шапку, надел, черными гла­ зами поглядел на парней внимательно. — Не спали, вижу. Ну, ничего, сил у вас много, выдюжите. Кальзя дымил табачком, пальцами вытирал губы, кхекал, будто подсмеивался над кем-то. — Ну, что, старина? — улыбнулся ему Иглицын.— Говори, как пой­ дем и куда. Я тут давно не был... В какой стороне он ходит-то? — Вся тайга у него, как дом,— сощурил глаза старый остяк, голо­ сом выдавая, что немного подтрунивает над словами Иглицына.— Треть­ его дня следы его в северной стороне видел: по болоту в «чирйах» прошел. Такие «чирки»! — Кальзя развел широко ладони.— По гриве к болоту скатимся, может, сразу и след обрежем... Подфартит, глядишь. Хватим свежий наброд — собак пустим. Кучей не надо ходить, разде­ лимся. — Я с вами.— Максим подошел к Иглицыну, рукавом телогрейки со стволов иней вытер. — А я тогда с Каль зей ,г-сказал Гошка и крякнул. «Остяк к остяку жмется, собрат к собрату»,— подумал Максим и улыбнулся. Трегубый Фора поколебался с минуту, попереглядывался и тоже пристал к Кальзе. — Тьфу! Тьфу! — поплевал дед Малафейка.— Чтоб вам ни шерсти и ни Хвоста! — А ты с кем же идешь? — спросил Малафейку Иглицын. — Со всеми... Мне бы гон хоть издаля послушать. А то еще на ме­ ня набежит с перепугу, а? Тогда стрельну, не сдержусь. «Такому-то гусю уж что за охота, лежал бы себе на печи»,— пришло Максиму на ум из Некрасова. Максим себя чувствовал так бодро и так беспокойно, как чувство­ вал себя прежде на старте перед забегом, когда в Томске спартакиада шла. И тогда и сейчас на месте ему не стоялось. Собаки тоже заволновались: повизгивали и тыкались мордами в ноги охотникам. Максим стал хмуриться, делая вид, что для него во всем этом нет ничего удивительного, что это уже знакомо ему: ведь не впервые ружье он в руках держит... Сейчас он будто бы Ольгу перед собой видел и не хотел показаться ей ни встревоженным, ни веселым. Разошлись: вправо по гриве Максим и Пал Палыч, влево Кальзя с Гошкой и Форой. Вот уж и скрыл их лес друг от друга, не видно, не слышно — лишь слышно шорох своих шагов по хрустящему инею, свое и собачье дыхание, слышен стук сердца в ушах. На отдалении один от другого, без слов, идут Максим и Иглицын по гриве наискось, пригля­ дываются по сторонам к земле. Никаких следов вообще долго не попа­ далось, и лишь в конце гривы, где старые вековуши-сосны останавлива­ лись перед болотом-поньжей и дальше редкий, чахлый лесок рябил, там, на кромке болота и гривы, наткнулись они на медвежьи следы... Максим и не р а з г л я д е л бы их сразу на зеленом ковровом мху, но со­ бака (она у него на сворке была) вдруг так потянула, что захрапела ошейник ей в горло врезался. Медвежий дух собака взяла верхним чу­ тьем, Максим это понял, и побежал за ней. — Пал Палыч! Пал Палыч... Иглицын настороженно поднял палец и взглядом понять дал Мак­ симу, чтобы тот не шумел и подождал его. След был «парной»: зверь прошел перед самым утром. Иглицын это