Сибирские огни, 1968, №9

— Ольга девушка изо всех у нас...— сказал им Иглицын лайро'во,— Разныё вы у меня. Разные и хорошие. Спите. — В такую ночь разве уснешь! — вздохнул Максим. Разговор долго еще не смолкал. Вспомнили Кодера Оську, который недавно уехал в Самусьский затон под город Томск, учиться на судового масленщика. Когда прощался со всеми, просил за старое все простить... У Вассы Донатовны слезы тогда на Тлазах были. Кособокий пароход «Тара» от берега отвалил, а он, Оська Кочер, с палубы всем махал, не уходил, пока «Тара» за остров не завернула. — Пал Палыч? Иглицын не отозвался, он спал. Ребята еще пошуршали сеном, как мыши, и Максим спросил Гошку шепотом: — Как думаешь, страшно будет, когда потапыча встретим? — А д ум а еш ь— нет? Только опять ты загадываешь... Выйдем на улицу, глянем, какая там ночь... Луна была полная, чистая. Морковного цвета туман согнало с нее. Луна отливала синыо. — Густой нынче выпадет иней,— зябко проговорил Максим. — Иней так иней... А правда, что вы когда-нибудь с Ольгой 'поже ­ нитесь? — Дурак,— оторопело сказал Максим.— Ступай почеши язык об угол... — Сразу уже и дурак,— надулся Гошка.— Спросить нельзя. Максим смолчал: еще не хватало поссориться . им п^ред самой охотой... 13 И мох, и сосновые шишки, и в зиму оставшаяся брусника, и про­ стывшие угли во вчерашнем костре — все было покрыто плотным, иголь­ чатым инеем. Дед Малафейка костер разжигал на старом кострище и думал, что по такому изморозку ладно след можно взять, если медведь ходит все тут же, по этим сосновым гривам. А мог уже и уйти — хоть в сторону Мирного озера, хоть под вершинку реки Салата, да хоть куда мог уйти, ведь не привязанный же, вольная голова. Но было у деда предчувствие, что быть сегодня охоте, только ему вот, глубокому старику, хорохорить­ ся нечего: отошла пора за медведями бегать... Вчера Фора трегубый в долгу не остался, ковырнул его тоже словцом: мол, старые зубы медве­ жье мясо не угрызут. Обиделся Фора на Малафейку, что тот кобеля у него просмеял. Чудак! А то не смешно разве, что кобеля подложил? Т а ­ кого здесь сроду в помине не было, чтобы охотники кобелей подклады- вали... Поплевался опять дед Малафейка: тьфу, тьфу! Ладно — у Каль- зи да у Иглицына собачьё доброе, а то бы была им охота... Дед Малафейка все это про себя аккуратно обдумал, костер разло­ жил, заварил чай — поджидал, когда остальные глаза продерут. Сам для себя он решил, что пока пойдет вместе со всеми, а как только след возь­ мут, как погонятся, так он отстанет: ну куда ему? За Малафейкой следом ребята встали: перед утром они замерзли, цок-цок зубами. Им и вставать было лень: ждали, когда Малафейка огонь разживит. " Затем вылез Фора, вялый какой-то, кислый, будто живот у него сво­ дило, ниже пояса резало. Но чаю глотнул и отошел: лицо разгладилось, ухмыляться стал, третью губу показывать.