Сибирские огни, 1968, №9

лафенка. Ты, часом, нюх-то не потерял еще? Поди тоже ведь стар, каю пены Наговорил про медведя, а его, можа, тутка и нету? Не вышло бы у тебя, как по присказке: бух в колокол, а обедни нет. На Кальзю всегда положиться можно,— проговорил Иглицын.— Кальзя всякого зверя за версту чует... Старый остяк сегодня молчал: видно, все думы у него были про завтрашнюю охоту. • Надышали, угнездились, и скоро в тесненькой карамушке, как в ти­ хой, теплой норе, разнеслось мужичье похрапывание: уснули Кальзя, дед Малафейка; трегубый Фора бормотал что-то со сна. — А я всю ночь не усну,— сказал Максим. — Думки мешают? — спросил Иглицын; он рядом с Максимом ле­ жал. А как же, Пал Палыч... Какой он будет, завтрашний день? Ме­ рещится разное мне. Хорошо бы удача. Не загадывай,— буркнул Гошка.— Утро покажет. А так... чо язык-то чесать? — Плюнь, Гоша, через плечо, чтобы не сглазили! — рассмеялся Иг­ лицын. — А чо? — упрямился Гошка.— На охоте плохая примета— з а ­ гадывать. — А ты, Максим, как считаешь? — с хитринкой спросил Пал Палыч. — Все это побасенки... Но слышал я поговорку, что, мол, загад не бывает богат... Я помню: в войну еще, в Пыжино, на самоловах, Анфим Мыльжин, остяк, подзатыльник мне дал, когда я на большущего осетра рот разинул. А такой добрый был человек Анфим, у, просто на ред­ кость. В приметы верил, а в бога нет... Пал Палыч, я вам про него не рассказывал? Хромой он был, а всю войну нарты таскал по обским то­ росам. Рыбу для фронта тогда знаете как промышляли... Анфим и в ле­ то, и в зиму рыбачил. Крючки самоловные по ночам точил. Примостит жировую коптюшку на подоконнике и ширкает плоским напильником... Помер недавно Анфим... — Да, исстари крепкие люди живут здесь, сладким житьем небало­ ванные,— отозвался Иглицын.— А тебе, может быть, изо всех доля не­ легкая выпала... Учись, читай, наблюдай больше: глаз у тебя хороший... Вдруг расскажешь когда-нибудь обо всем, что сам пережил, что пере­ жили другие. Стихи-то не бросил йисать? — Плохие они у меня... Когда Васса Донатовна и похвалит, да сам- то я знаю, что ей меня обижать неохота. — Обижать неохота? — Иглицын тут помолчал с минуту.— Я ду­ маю, что она не такая, Васса Донатовна. Если уж хвалит, то не напрас­ но... А погляжу я, большие вы у меня повырастали, мужики! Так бы вас и не отпускал от себя, но ведь разъедетесь скоро, разлетитесь, как доб­ рые семена. Где-нибудь обживетесь, пустите корни, и дорогу сюда забу­ дете. Или нет?.. Ну, хорошо, ну, ладно. Я так и думал... — Никогда-никогда с Васюгана не убегу,— сказал Гошка с волне­ нием.— Останусь работать в детдоме, конюшить. А то в урман подамся, от «Сибпушнины» охотиться... — И как вы так говорите, Пал Палыч? Мы как размечтаемся с Ольгой-Пончиком... Максим запнулся на этом слове. — Д а эта Ольга твоя только о городе и долдонит,— с сердцем про­ говорил Гошка.— Городская она и есть городская...