Сибирские огни, 1968, №9

вал кулаком матрац, перевертывал с боку на бок подушку, потом .всей тушей упал на лежанку, упал и сбил доски с козел. Лежанка рассыпалась, и оба они скатились на пол, да как-то смеш­ но скатились: головами вниз, а ногами вверх. Бабка Пана на них з а ­ ворчала спросонья, дед перестал посвистывать носом. Илья Титыч тер ушибленный локоть, вполголоса чертыхался, а Кочер постель н алажи ­ вал. Тут ему и попалась эта штуковина — револьвер: или в матраце он был, или где-то лежал под досками, но только Оська его на полу уви­ дел. Поднял в растерянности, вертит в руках, не знает, что и подумать, что и сказать. Щукотько выхватил у него револьвер и съездил Кочеру по уху; Ось­ ка и сбрыкал с ног... После у Кочера в голове с неделю гудело: будто го­ рошина на дне уха у него перекатывалась. Потом Илья Титыч Оську заласкивать стал: то табачку ему, то кон­ феток горсть, и на покосе ему поблажку давал. Рассказал Кочеру, что это ему подарок от погибшего на войне брата Гаврилы остался, и что, дескать, подарку этому нету цены. Илья Титыч выжал из Кочера клят­ ву, по-блатному, «на суку», его побожиться заставил, что Кочер нигде про это и рта не раскроет. И Оська молчал, а хотелось ему пойти рас­ сказать обо всем Иглицыну или еще кому... Когда Демидова на болоте убили, Кочер вовсе стал мучиться, .житья ему не было от тревожных дум. Ждал, что, может, следователь у него что-нибудь спросит, как у Максима спрашивал, тогда бы уж точно он рассказал, не удержался. Но его никто ни о чем не спрашивал, а чтобы пойти самому, он себя побороть не мог..-. — Все, слово в слово, ему расскажи, следователю,— строго сказал Максим, дослушав Кочера.— Человек сколько уж дней дознаться не может, а ты... — Дела-делишки,— помотал головой Лихабаба.— Идемте-ка все в сельсовет: У сельсовета они коня увидели не здешнего, не чижапского: в поту был конь, бока у него надувались и опадали, с губ пена клочками па­ дала. В небольшой сельсоветской комнате народу было битком: все слу­ шали, что говорил мужик с плеткой в руке, приезжий, А говорил он, что Физку бьет лихоманка, а Чернобурка, Пелагея Панкратьевна, сама себя удушила. — Д а неужели до смертушки, отводиться нельзя? — И не отваживались: в погребе и застыла. — Неужто нарошно, сама себя? ' — Полезла вроде бы погреб окуривать и крышку захлопнула. Гни­ лушек с ней было — полнешенькое ведро... Все у нас думают так, что старуха по доброй воле своей себя уморила. Слышали б абы - - кричала она, когда в погреб-то лезла: мир порицала, проклятье сулила всем от ныне и до веку... Да где же следователь? Али пойти поискать его по поселку? — Нам тоже он нужен,— от порога сказал Лихабаба, пропуская вперед Максима и Кочера.— Мы в больничном колодце нашли револь­ вер... Щукотьке принадлежал... Вот наш воспитанник Кочер подтвер­ дить может... 12 С неделю держалась воронья погода — мокрая, грязная, с низким дырявым небом и шальными ветрами. Ободрало с деревьев листья, при­ било к земле; скопилась вода в низинах, и лужи на улицах стали такие