Сибирские огни, 1968, №8

мне указать дорогу в логово врага. Но мне претит сама мысль воспользоваться ими. Один источник — запечатанный контейнер Солли Ротштейна. Если мои предпо­ ложения верны, он содержит важнейшие сведения. Эти сведения привели бы меня прямо на базу «Феникса», и Солли хотел мне их сообщить — ему помешала смерть. Н о пойти по этому следу — значит использовать в своих интересах гибель друга, в которой я повинен. Д ругой источник — Инга. Она давно порвала с «Фениксом», но до чего же гнус­ но вы уживать у Инги их секреты, извлекать выгоду из того, что между нами про­ изошло. Именно так она это и поймет, и в данном случае я обязан смотреть на вещи ее глазами. Значит, к ним на базу у меня единственный путь: меня приведет туда хвост, который сейчас тащится за мною. Только этим, пожалуй, и оправдывается маневр с «переключением». К девяти часам я дважды успел как следует его разглядеть. Не тот, что нака­ нуне, и не такой опытный. Через сорок пять минут на Кюрфюрстендамм я его обошел, правда, получилось это у меня не совсем гладко (он чуть не угодил под машину, перебегая улицу на красный свет). С полчаса мы кружили в тех местах, потом он зашел в будку телефо­ на доложить обстановку начальнику. Через несколько минут он взял такси (я поехал в другом такси следом), и мы прибыли назад в Мариендорф к отелю «Цент­ раль». Ясно, какие он. получил инструкции,— он потерял меня, встретить снова не на­ деялся, и ему дали приказ вернуться к исходному пункту — другого места, где меня искать, они не знают. Оба мы злились. Утро потеряно даром. Начиная наступательные действия, я прекрасно понимал, что после операции «Переключение» хвост не обязательно выведет меня к своей базе. Я ни на что не мог рассчитывать, но я надеялся на успех. И вообще, другого пути к ним на базу у меня нет. Опытный агент, как хороший шофер, делает свое дело механически. Неотступно следуя за объектом наблюдения, он может в то же время думать о чем угодно. Всю дорогу от Мариендорфа до Кюрфюрстендамм и на обратном пути у меня не шел из головы Солли Ротштейн, и теперь я рассуждал о случившемся здраво. Я- помог врагам убить его и внушил себе, что использовать материалы из контейне­ ра — значит сыграть на трагедии, оскорбить память Солли в своих собственных целях. Н о ведь цели у нас едины. Если я уничтожу «Феникс», организацию фашистов, г я отомщу за смерть его жены, а Солли жил этой местью и погиб из-за нее, Я позвонил в полицию-Z капитану Штеттнеру. Он сказал: — А я вас разыскиваю. Я не знал, куда вы переехали. Телефон вроде бы не подслушивали, но не хотелось рисковать, и я просто от­ ветил, что буду у него в течение часа. Ш ел мокрый снег, и я решил поехать на машине. Я даже не стал высматривать хвост в зеркале БМВ . Все равно они знают, что я связан с полицией-Z. Дорогой я думал о Кеннете Линдсее Джонсе и опять задавал себе тот же вопрос: почему Грюне- вальд-зее? Теперь, казалось мне, я нашел ответ. Февраль велел бросить мой труп в это озеро, так как знал: я, услышав его слова, поверю, что меня действительно хотят убить, ведь тело К Л Д нашли именно там. Ответ, пожалуй, верный, ио раз вопрос снова приходит мне на ум, значит, что-то здесь не так. Надо в этом разо­ браться. Бы ть может, единственный ключ к разгадке — последний рапорт К Л Д . Выжимки из этого рапорта (он был кратко изложен в меморандуме) прочно сидели у меня з памяти, но самого рапорта я не видел. Если К Л Д предчувствовал свою скорую ги­ бель, это могло как-то отразиться в рапорте, но в меморандуме приводились не от­ рывки, а сухо излагалось содержание. Не доезжая до полиции, я послал в оперпункт открытку: