Сибирские огни, 1968, №8

В этот сибирский город я впервые приехал в середине января. Тогда стояли яркие морозные дни — сверкал под солнцем иней на д е ­ ревьях, и город мне пок а залс я внач але красивым. Но потом я при гля­ делся, очарование первого знакомства прошло, и было удивитель­ но, какие странные здесь зд ания — непропорциональные, неук­ люжие... Но чуть ли не в первый ж е день я приметил неподалеку от универ­ ма г а великолепный восьмиэтажный дом. Мне все казалось, что он не отсюда, что он, словно теплоход, приплыл в этот город из неведомых краев... Я как-то д аж е заходил в него: постоял в просторном гулком подъезде, вошел в лифт и прокатился — вверх и вниз! Теперь мне не нужно было пользоваться лифтом: Николины жили на втором этаже. Там, за закрытой дверью, гремел дж а з , надсадные голоса орали песню, и я долго звонил, пока, наконец, меня услышали и отворили мне. На пороге стояла некрасивая девочка, похожая на птенца: г л а з а ­ ст ая , большеротая и страшно худенькая. Ее худобу подчеркивал тол ­ стый грубошерстный свитер, который был ей невероятно велик. — Мамы нет д ом а ,— с к а з а л а она.— А если вы — Сергей П а в л о ­ в и ч— то проходите, пожалуйста... — Р а з в е мам а ? ..— начал я. — Нет, мамы все равно нет дома. Но вы проходите. — Я хотел спросить: разве мама говорила обо мне? — Конечно. Она позавчера звонила и с к а за л а , что вы ко мне о б я ­ зательно придете. Хорошо, что вы пришли сегодня. Вчера у меня была стирка. А сегодня я глажу... Идемте на кухню, там магнитофон. И д аж е есть записи битлов. Хотите послушать? — Как тебе сказать... Видишь ли, я работаю в кино, а там целый день стоит такой грохот, что хотелось бы немного отдохнуть от шума. — Вы работаете в кино, где показывают, или в кино, где снимают? — Где снимают. — Значит, вы любите крепкий кофе! Я вам его сейчас сварю. Тог­ да вы на кухню не ходите, а ступайте вот в эту комнату... Ботинки сни­ мите и наденьте мягкие туфли... Смотрите-ка, у вас тоже большая нога! Жен ька исчезла на кухне, втолкнув меня в комнату с мягким ков­ ром, роялем в углу, книжными стеллажами... Возле широкого дивана стоял низкий столик. И на нем — фотография красивого седого муж ­ чины. Я взял портрет в руки и прочитал надпись, что ра змашисто шла с угла на угол: «Многоуважаемой Евгении Леонидовне Николиной от искренне любящего ее Владимира Гайлиса»... Ну, конечно,— это был он! И как же я сразу не узнал его? Правда , мы с ним не были знакомы... И когда я видел его, он не показался мне таким красивым... Женя вбеж ала в комнату, на секунду замерла... Вдруг кинулась, как кошка, и вырвала фотографию из моих рук. — З ач ем читаете? Д л я вас написано? — Д л я чего же ты выставляешь это напоказ? — Хочу и выставляю. Вас не спросилась... А з а х о ч у с п р я ч у . И она, действительно, сунула фотографию в какую-то толстую книгу. Потом Женя подошла к роялю и, заложи в руки за спину, склонив набок голову, долго смотрела на меня, словно ж д а л а чего-то.