Сибирские огни, 1968, №8

«просто информации» нечего дел а т ь на экране. Информации ст ало т ак много, т а к она ле зе т в г л а з а и в уши с разных сторон, что д аж е в аж н е й ­ шие вещи начинают к а з а т ь с я малозначительными . Невероятно трудно пробиться сквозь этот заслон... Ведь штука-то еще и в том, чтобы к а ж ­ дый, кто смотрит на э к р ан е какое-нибудь событие, чтобы он почувство­ вал твое собственное отношение к этому событию; это — сложнейшая зад ач а ! — По-моему, если художник честный... — Честным в искусстве быть тоже нелегко. Вот полчаса тому н а ­ з а д р а з го в арив ал я с одним человеком. С к а з ал ему, что неинтересно мне рабо т а т ь над фильмом . Т а к он не поверил! «Вы,— говорит,— шу ­ тите!» А я не шутил. Я честно говорил... Вот представьте себе, что это свое отношение я о т р аж у на экране — к а к вы думаете, что будет тогда с фильмом и со мной?... — Кто ж е вас просил брат ь ся за такую работу? — Т а к уж получилось. Смалодушничал ... Д а л себя уговорить. А вернее — сам себя уговорил... Но вы не беспокойтесь, Александра Дмитриевна , все будет хорошо. Все-таки мы — профессионалы, а не любители... У любителей — у тех душа наружу : хорошее настроение — хорошо играют, плохое настроение — плохо. А мы живем по системе Станиславского: в любом состоянии беремся за творчество. — И всегда на высоком уровне? — Почти... — А вы любите свою профессию? — Безусловно. Но я тож е знал, на что иду, когда решил стать ки­ норежиссером... — Видите ли,— за го ворил а Николина, помолчав; она устало смот­ рела в одну точку,— видите ли... вот что... Н адо иметь мечту. Ну, пони­ маете, свою, личную мечту, идею... Пусть это покаже т ся вам наивным или глупым, но всю жи знь мечтала я спеть шубертовские песни в самой Вене!.. Конечно — тут актерское честолюбие. Но закрою гл а за и вижу себя идущей по венским улицам на концерт. По этим ж е улицам мой Шуберт ходил... тут сочинял... дышал этим воздухом. А теперь — я! Хо­ рошо ведь т ак мечтать, правда?.. Только вот какое ,дело-то: это уже не мечты. Это — реальность. Лебедев мне вчера с к а з а л — вопрос ре ­ шен положительно. Еду в мае!.. А сколько готовилась я к этому! Н е ­ мецкий я зык изучила — говорю почти без акцента... И зн ал а , что при­ дет мой срок... Каж е т с я , лично для себя я ничего большего не желаю . Шуберта в Вене!.. Это я не хвастаюсь перед вами. Хотя, конечно, мог­ л а бы и гордиться: детдомовская воспитанница, сибирячка, простая русская б аб а будет петь в Штадтхалле!.. Нет, говорю сейчас не столько о себе, сколько о вас, Сергей Павлович. У вас-то имеется своя мечта? Что вы д л я себя хотите в жизни?.. — То есть, честолюбив ли я? — З ач ем усмехаетесь?.. Если вы для честолюбия будете локтями т олк а ть ся и своих ближних теснить — худо. Но если для своей мечты самого себя совершенствовать станете: оттачивать ум, обострять чув­ ства — т акое честолюбие полезно каждому , а художнику — особенно. — Ну, если так, то у всех есть свои мечты. У меня, наверное, тоже. — А фильм, который вы сейчас снимаете,— он работает на это? — Нет... очень мало... Нет. Совсем нет!.. Зд е сь — другое дело... Д а нельзя же т а к ставить вопрос! — Что ж е вы сердитесь? Я не хотела причинять вам боли. Я т о л ь ­ ко прошу: постарайтесь сдела т ь картину хорошо. — Все, все просят об этом! Олава богу, вы хоть сниматься не хо ти