Сибирские огни, 1968, №8

дит. О т р аж а е т суть мероприятия. <Песни льются от сердца к сердцу; д р уж б а т оже — от сердца к сердцу. — Штамп...— усмехнулся я. — Конечно, штамп! А что поделаешь? Д в а дц а ты й век — р а сщ еп л ен ­ ное я дро и холодные штампы. Юлия Ва сильевна была одета необычно (во всяком случае, для шахтерской гостиницы) и вместе с тем эффектно: синие .джинсы с р а з ­ ными там кнопками, разноцветными наклейками , б лямб ами и к р а сн ая руб ах а . Эдакий вихрастый мальчишка -ковбой из американского в е с тер ­ на. Она, конечно, хорошо себя изучила и зн а л а , когда и к а к нужно выглядеть. — Вот в алидол и еще какие-то капли ,— улыбн ул а с ь она мне, к а к старому приятелю, и провела рукой по моей щек е .— Это я у своей пи а ­ нистки с т ащила . У вас с тенокардия? — Виноват,— с к а з а л П о к а т а е в .— Я ошибся. Каюсь. У него, о к а зы ­ вается, язва желуд ка . А для меня все внутренние болезни одинаковы : сердце — и никаких! Я-то лично здоров. Абсолютно. — Д а в а й т е о д е л а х ,— попросил я.— По здно уже. Андрей Львович и Гена быстренько и зложили певице суть нашего предложения. — С амое трудное для вас и для вашей пианистки,— с к а з а л я,— быть в вестибюле гостиницы в семь утра, то есть через пять часов. Смож е т е ? — Ой!— воскликнула С а в е л ь е в а ,— Нико гда еще т а к рано не пела и не спала т ак мало. Но надо, мальчишки, вас выручать. — Выступать там придется бесплатно,— на всякий случай уточнил Гена. Са в ел ь е в а д аж е не в зглянула в его сторону. — Только снимайте как следует,— проговорила она жестко. И вдруг снова подошла ко мне, улыбнулась, потрогала пластырь на моем носу.— Боли т носик?.. Ах, какой нехороший ребенок!.. Помните, у Есенина: «Ничего, я р а збил с я о камень, это к з а в т р ам у все заживет» . Спокойной ночи, ребя т а . Не опаздывайте! 7 Зву к о оп ер а то р Ф абрицкий — единственный человек в нашей группе, которого я знал еще до работы в хронике; он часто бывал в телестудии и д аж е помогал мне о дн ажды выр а внив а т ь фонограммы . Про себя Ф а б ­ рицкий говорит, что он грек. Гена Бород авкин на зыв а е т его «сыном ту- рецкоподданного». Полное имя-отчество Фабрицко го — Эммануил Э м м а ­ нуилович, но все о б р ащ аю т с я к нему запросто: «Маноля», или, в лучшем случае: «дядя Маноля» . Ему пятьдеся т лет. Он невысокий, полный, лы ­ сый, носатый, в неизменном берете и дымч а тых очках — традиционный «киношник». Маноля никому не позволяет и пал ьц ем прикоснуться к своим м а г ­ нитофонам и микрофонам . Р а с с т а в л я е т их сам и притом очень о п е р а ­ тивно. Но кричит и бранится т ак громко, и громадные дымч а тые очки смо тр я т ^ак грозно, что посторонние всегда принимают Ф абрицко го за «самого главного». Когда мы с Савельевой приехали на шахту , в клубе все уж е бы ло готово к съемке. Р я дом с По к а т а е вым стояли два молодых человек а с и зящными портативными к ам е р ами (я впервые видел т акие — вроде «Конвасов» , но легче и эл е г ан тн е е ); Андрей Л ь во вич д а в а л у к а з а н и я осветителям ...