Сибирские огни, 1968, №8

Токио быстро. Одна из главных причин это­ г о — дисциплинированность населения: на красный свет не идут, хотя бы улица была пуста. В Токио много трамваев, автобусов, так­ си; на окраинах города к ним прибавляют­ ся и троллейбусы. Главная же рабочая ло­ шадь в центре — метро: прямо с тротуаров, под невысокими металлическими навесами, начинаются ведущие вниз каменные ступе­ ни. Туннели мелкого заложения, местами поезд выскакивает на поверхность. Конди­ ционированного воздуха — этого спасителя от банной токийской жары — в метро нет; на потолках вагонов укреплены огромные вентиляторы, но они мало помогают. К кон­ цу. дня внизу непереносимо жарко и душно. Линии метро — их четыре или пять — кое-где пересекаются. Каждая линия имеет свой цвет, в который окрашены вагоны и указатели в подземных переходах. Это удоб­ но. Удобно и то, что в подземельях метро есть общественные уборные. Удобны поруч­ ни для стоящих пассажиров укрепленные на палке под потолком; в бвободном состоя­ нии Они автоматически отклоняются к стен­ ке вагона, не задевая голов людей. Характерны для Токио эстакады, соору­ женные над улицами. Они тянутся на 2— 3 километра, иногда ныряют под землю, пре­ вращаясь в длинные туннели. Очень резок контраст между оформлени­ ем улиц и видом заполняющих их челове­ ческих толп. Я уже говорил, что рекламы лезут в глаза! В Гинзе, этом сверхъестест­ венном средоточии всего, что может быть продано, рекламы приобретают характер целых сооружений — то это многометровая башня, то гигантский шар с вращающимся вокруг него кольцом; перед фирменным магазином Сони (электроника, радиотехни­ ка, телевидение) выставлен большой стек­ лянный аквариум, в котором плавают рыбы и красуются... три телевизора. Ночью рекламы светятся. Бегающие, ми­ гающие, вспыхивающие, крутящиеся цвет­ ные огни, змейки, стрелы, бегущие волны, квадраты /треугольники — десятки комбина­ ций любого цвета. С высоты шестого этажа глухой стены огромная электрическая сова подмигивает прохожим, закрывая то один, то другой глаз! Медленно поворачивается бело-красное кОльцо Вокруг сияющего бе­ лого ребристого шара. Исступление, оргия разноцветного и ежесекундно меняющегося света. Утомительная, но запоминающаяся. Говорят, более яркая и вызывающая, чем на Бродвее. А внизу, на тротуарах, до удивления од­ нообразные людские толпы. У подавляюще­ го большинства мужчин белые рубашки с короткими рукавами, заправленные в тем­ ные брюки. Женщины также часто в черно­ белом: белая блузка, черная юбка; однако нередко и в платьях. Кимоно носят немно­ гие, вряд ли больше десятой части жителей. Головными уборами почти не пользуются, что еще больше подчеркивает однообразие толпы — ведь все брюнеты, исключений нет. С утра до поздней ночи текут по тротуа­ рам эти, словно в форму обрядившиеся ак­ куратные людские потоки. На улицах не видно людей в грязной одежде. Рабочие все в комбинезонах; на стройке, в гараже грязный или замасленный комбинезон — обычное явление, но его снимают по окон­ чании работы. Аккуратны и чисты люди. Чисты улицы. Огромное движение, толпы народа, масса овощных и фруктовых магазинов и лавок, столь щедрых на отбросы, а улицы чисты. Порой я затруднялся — куда девать оку­ рок? Урны попадаются редко, но мусора под ногами нет. Самое сильное впечатление от чистоты мы получили на всемирно известном Токий­ ском рыбном рынке. Крытые железобетон­ ные его помещения занимают обширную площадь по берегу Токийского залива Еженощно сюда приходят со всех морей японские рыбачьи суда, в пять часов утра вы гружают улов и продают его оптовым торговцам. Если ночная Гинза — оргия цветного света, то рынок — оргия морской живности. Сотни туш могучих тунцов, ря­ дами лежащие у причалов акулы, макрель; штабеля ящиков с селедкой, кефалью, ло­ сосевыми и многими неизвестными нам по­ родами рыб; багровые осьминоги, кальма­ ры, креветки, мохнатые большеногие крабы, устрицы; икра красная, серая, зеленоватая, икра свежая, соленая, высушенная; морские водоросли. Все, что лежит в ящиках, до­ верху набито льдом. Тысячи людей работают на рынке. Рыбу здесь сортируют, потрошат, частью превра­ щают в полуфабрикат, отсюда она посту­ пает в розничную торговлю, в рестораны, закусочные. Душным августовским утром бродили мы вчетвером по рынку. Здесь нигде не было ни грязи, ни единого отброса — гни­ ющей селедочной головы или раздавленной устрицы; здесь пахло только морской све­ жестью и свежей рыбой, без всякой при­ меси тошнотных летних запахов рыбного магазина; и здесь не было... мух. Повидав­ шие разное во всевозможных поездках, мы, четверо геологов, обсуждали это диво: черт их знает, этих японцев, как они умудряют­ ся, чтобы на таком рынке не было мух? Невероятно! Но мух не было... Очень большое внимание обращают в Японии на удобства и облегчение быта. В Токио бесчисленное количество магазинов и лавок (говорят, чуть ли не миллион). Некоторые торгуют до глубокой ночи, до часу-двух (универмаги закрываются в пять- шесть часов дня). Даже в крупнейших уни­ вермагах не надо ходить в кассу: это де­ лает продавец. Крупные фирменные магазины — это, в буквальном смысле, храмы торговли. В ма­ газине Сони, например, через каждые 5— 6 ступенек попадаешь на площадку, запол­ ненную телевизорами, фото и кинокамера­ ми, увешанную цветными фотографиями. Так — на всю высоту торговой части мага-