Сибирские огни, 1968, №8

f перетянул себе ноги ниже колен и, наста­ вив нож, полоснул по лодышке. Учуяв недоброе, дед Кузьмич взглянул на печь и ахнул. — Степушка! Ты што ж себе сделал-то?.. — Воды...— простонал Крупно. У него были отрезаны обе ступни. К А Р А Т Е Л И Однажды кто-то дробно и тревожно за­ стучал в окно. Степан слышал, как дед Кузьмич, ворча, вышел в сенцы, но скоро вернулся и стал о чем-то шептаться со ста­ рухой. Потом подошел к печи, откинул по­ лог. — Н у, что ж , давай, бедолага, поти­ хоньку... Подхватив Степана, как маленького, остброжно сняли его с лежанки. Засовы­ вать забинтованные култышки в валенки помогала бабка. Потом закутали Степана в доху, и через несколько минут хозяйские сани, скрипя на свежем снегу, повезли его огородами к омету. Там бабка торопливо заработала лопатой, готовя яму. — Н у, вот,— закончив, сказала бабка.— .Лезь помалу, да дошкой прикройся! Х ри­ стос с тобою!.. В омете, да еще под овчиною, было как в бане. Ночь прошла без сна, а утром сно­ ва пришла б а б к а — вся в снежных бле­ стках. — Каратели-то пошарились,— довери­ тельно сказала она,— и укатили. У Марфы только мужика пришибли... Ты еще ночку побудь. Поди, не шибко холодно-то? С та­ рик мой гостевать уехал, как возвернет- ся — опять тебя в избу положим. Ночью снег повалил крупными хлопья­ ми, потом закрутила поземка. Сквозь по­ свист ветра Степан услышал песню о том, Как с ярмарки ехал ухарь-купец. «Кузь­ м ич!..»— радостно забилось сердце. Песня оборвалась и с непонятной Степа­ ну веселостью Кузьмич закричал: — Ж ивой ай нет? Пошатываясь, он подошел к яме. — Ой, и молодец, бедолага! Спужался, поди? А я... пьян вот. С радости: красные- то близко, ей-богу! Давай-кось, выпьем.— Кузьмич вы тянул из-под полы бутыль.— Глотни, да поедем до хаты!.. С В О И Красная Армия наступала на Новони- колаевск. Под Иркутском вели бои парти1 заны, а в Черемхове была уже Советская власть. В волостное село вступил 1-й Бо- ханский партизанский полк. В Черемхове состоялся съезд Советов; туда выехали де­ легаты из Загликина, где скрывался Круп- ко. Они и сообщили о нем. Вскоре Степан получил записку: «П ри­ езжай, определим в больницу». Одновре­ менно объявился исчезнувший еще зимой младший сын Кузьмича Семен, опоясанный ремнями, с красной лентой на потрепанной ушанке. — Тебя командир наш зовет,— сказал он Степану и смутился, когда тот молча пока­ зал на свои ноги. — Так мы тебя на руках... Подошли еще несколько партизан. К р уп ­ но бережно положили на носилки. Он вздохнул полной грудью: В просторной хате, куда его принесли, было полным-полно народу. Увидев Степа­ на, все примолкли. — Вот ты какой, Степан Павлыч...— сказал стоявший у стола партизан:' Был он высок ростом и чем-то напомнил Степану отца — может быть, нескладностью своей и большущими мускулистыми руками, да и голосом был с х о ж — такой же басовитый и грубоватый. Крупно смотрел на командира, на бойцов, сгрудившихся вокруг носилок, которые по­ ставили прямо на стол. Глядел и сглатывал нечаянные слезы. Отбитый у белых санитарный поезд при­ вез Степана Крупко в Иркутск. Со станции его доставили прямо в госпиталь. Хирург, из бывших пленных мадьяр, разглядывая торчавшие сухожилия, удивленно спросил; — Это кто же вас резать? — Сам я... — То есть, как это «сам»? — Да так просто... ножом. У меня ж , товарищ доктор, начиналась... как ее... — Гангрена? — Н у да! А в селе колчаковцы... Хирург только руками развел. — Но еще. нужно делать ампутаций. Еще надо немного терпеть. Вечер застал Степана в операционной. Ему сказали: — Считайте до ста.— И положили на лицо маску. Когда очнулся, никак не мог понять, где он и что с ним. Ноги все так же были за­ бинтованы, впрочем, он и не чувствовал это­ го. Только очень хотелось есть. Но пож и­ лая нянечка только головой покачала; нельзя, мол... Ш вы сняли на десятый день, а на четыр­ надцатый его выписали. И так — куда ж теперь?.. Ехать домой — вот так, на костылях, которые было столь трудно осваивать, он не решался. Да и как его встретят в Усть-Сосновой — неизвестно. Правда, он за это время успел .черкнуть письмецо: так, мол, и так получилось, не взыщите, ладно, что голова цела осталась. Но что-то нет ответа... Так Крупко оказался в доме инвалидов. Поместили его в комнате, где находилось человек десять вот таких же, на ком война оставила пожизненную мету, но ребята добрые, сохранившие бодрость духа. Глядя на них, Степан размышлял о том, что вот надо получше научиться костылями орудо­ вать. Это — первое дело.. А потом, может.