Сибирские огни, 1968, №8

Я никогда раньше не видел ни Брауна, ни его фотографии. Я был убежден: Инга на моей стороне, но в присутствии Брауна не решалась ничего предпринять. По-моему, она хотела что-то сказать мне. Но такой возможности не представилось. Сначала Браун, потом человек в лифте, потом в такси снова Браун. Он, наверное, всполошился, когда я заявил, что самолично поеду на базу «Фе­ никса». На подобный случай ему инструкций не дали. И он покинул нас, чтобы по­ звонить на базу, либо предупредить кого-то из своих — к этому времени их молодчики н обложили нас со всех сторон. «Феникс» получил сообщение: «Квиллер на пути к вам». Они растерялись. Они понаставили вокруг дома Инги агентов, всучили мне пап­ ку, и я должен был привести их в оперпункт, а я вместо этого решил пожаловать к ним собственной персоной. Браун вылез из такси первым и помчался к Февралю. Мне это не должно было показаться подозрительным (ведь я считаю, что Браун — перебежчик). Он доложил, что я уже на полпути. Их решение, продолжать игру. Я прочел папку, и мне требует­ ся подтверждение. Что ж, я его получу. И н гу и меня заставили ждать в вестибюле. В оперативном отделении установили планшет с картой Средиземного моря и расставили фишки — минутное дело, так как выдвижные секции планшета с намагни­ ченными лентами позволяют раскладывать и убирать хоть десять карт одновременно. Затем меня провели в оперативное отделение. Перебежчик подобен хамелеону. Он меняет цвет в зависимости от окраски окру­ жающего. В Лондонском бюро был агент, который работал у нас пять лет и на задании в Танжере переметнулся к противнику. Через две недели он пришел назад. Мы знали, что произошло, не не подали вида. Ему снова дали задание, но одновременно уста­ новили за ним наблюдение. Он об этом не подозревал. Через три дня мы слушали пленку — запись его разговора с противником. Разговор происходил в комнате, где на вентиляторе под потолком был установ­ лен диктофон. Наш агент заверил их снова, что порвал со своими, хотя мы убедились, что он вернулся к нашему заданию и творит настоящее чудеса. И все-таки мы пре­ кратили операцию, в которой он участвовал. И он понял, что его песня спета, и по­ весился. Обычно перебежчик, оказавшись по ту сторону, выходит из игры, если только на него не оказывают серьезного давления, финансового или политического. Тогда он Либо становится двойником (тем более, что моральные устои у него весьма шаткие), либо же возвращается назад. Как правило, все-таки возвращается. С тем нашим парнем вышло по-другому Он повесился, потому что сбился с пути в потерял дорогу домой Он вообще перестал понимать, где его дом. Но истории с перебежчиками редко принимают столь драматическую окраску. Обычно агент перебегает к врагу, окидывает беглым взглядом го, что творится по д ругую сторону, и поворачивает обратно, одумавшись и протрезвев. Гак некоторые беспрестанно твердят о своем намерении посетить бордель/* и в один прекрасный день, дойдя уже до самых дверей, вдруг бросаются на попятный. Главные мотивы, по которым становятся перебежчиками,— это политика, убеж­ дения, иногда деньги, религия. Подчас играет роль сексуальная сторона. Инга далека от всего этого Ею руководили только особенности ее характера. Она не могла стать истинной перебежчицей, ей лишь показалось на какое-то время, что это так, потому она и оделась в красное. Инга сбилась с пути и вынуждена была повернуть к дому. Она знала, где ее дом Там, где хрустальная усыпальница И когда я сказал ей, что иду на базу «Феникса», она задрожала — ею овладело вепреодолимое стремление быть участницей катастрофы, вот-вот готовой разразиться. И участвовать в этой катастрофе в своем прежнем качестве. В неистовстве искрен­ него раскаяния грешница принесла жертву, чтобы искупить вину,— она возвратила дапку со словами: «Он прочел. Все — от начала до конца».