Сибирские огни, 1968, №7

— Ты еще грозить! А ну, взять его! Двое дюжих дружинников схватили Василия за руки, потащили, а он продолжал ругаться, и даже со двора донооился его гневный крик: Люди! Посельщики! Убивать нас ведут, расстреливать... Вдруг крик оборвался — Василий упал, оглушенный ударом при­ клада. ...Двенадцать человек увели в эту ночь, и спустя полчаса за кл ад ­ бищем бахнул выстрел, второй, зачастила сплошная ружейная стрель­ ба, короткую очередь выстукивал пулемет. И снова жуткая тишина, лишь собаки заливаются испуганным л а ­ ем да все громче слышится топот — каратели возвращаются в школу. >' 14 У тром доставили еще двоих бывших повстанцев. Каратели н а ­ шли их на пашне. От них то и узнали арестованные, что уведенных вче­ ра ночью расстреляли на кладбище, а двоим из них, Ваулину и Ново- крещину, удалось убежать, из-под расстрела. Это сообщение оживило узников, послышались радостные возгласы: — Сбежали? Молодцы, дай им бог удачи! Вновь арестованные продолжали рассказывать: — В Онон-Борзе аресты, казни каждый день. Вчера утром Влади ­ мира Машукова расстреляли. — Ка-ак, Машукова?! — Ведь Машуков-то против того, чтобы сдаваться, был... — Он с отрядом в лесу находился, а как услыхал про расстрелы, хотел выручить своих, ослободить... Ночью сам пошел в разведку, да и попал прямо в лапы семеновцев... — Вот оно что-о... А про тех семерых-то, которых увели от нас тре- теводни, слыхали что нибудь? — Полегли все семеро... Повели их по борзинскому тракту и на Исть-Курлыче прикончили •— шашками зарубили... Молча расходились узники по своим местам. Теперь никто не сомне­ вался, что всех их ждет неминучая смерть. К концу четвертого дня в школе осталось всего шесть человек. И с ­ худавшие, с воспаленными от бессонницы глазами, молча сидели они, дожидаясь своей участи. Лишь изредка то один, то другой вскрикнет, застонет, забывшись в короткой полудремоте, или обронит одно-един- ственное": «Скорей бы уж...» Ефиму по ночам мерещился расстрел, он пытался бежать, а ноги как прирастали к земле... Просыпался в холодном поту, принимался ку­ рить. А днем какая-то сонная одурь, часами сидел, уставившись на гвоздь в стене. «Гвоздь, к чему он тут? — уж который раз дивился Ефим.— Чего это дверь-то скрипит в коридоре? Жиром бы ее тарбаганьим... ичиги бы про­ мазать, забыл сказать Митьке то. Большой стал... пахарь... сапоги бы ему... Выдернуть бы гвоздь-то... Ой, да что же это такое, господи...» Ночью Ефим заслышал в коридоре знакомый топот, бряк оружия, в замке заскрежетал ключ. — За нами пришли,— торопливо зашептал он, придвигаясь к Софь- янникову.— Помни, как условились, я кашляну и — в разные стороны... Дверь раскрылась, и дружинник начал вызывать по списку — Ефи­ ма последним.