Сибирские огни, 1968, №7

— Парфен, а ты чего? — Ничего,—ответил тот, глядя в сторону. — Почему не записался? — Потому, что дома делов полно. Воевать уйду, а посев кто з а ­ кончит, сена накосит? — Н а попятный подался? — голос Рудакова дрожал , лицо побагро­ вело. — Ива-ан! Не шуми! — сурово остановил его Хоменко и, подняв­ шись из-за стола, упираясь в него руками, глянул в сторону Парфена и сидевших с ним рядом, тоже не записавшихся бывших красногвардей­ цев.— Мы силой к себе никого не тянем. Мы призываем всех, кому д о ­ рога Советская власть, вступить в наш бтряд, чтобы первым делом осво­ бодить наших братьев, которые томятся здесь, в этом эшелоне смерти. Хоменко объявил собрание закрытым, все поднялись. Записавшиеся в отряд сгрудились вокруг стола, приступали к Захару с вопросами. Парфен и сидевшие с ним потянулись к выходу. З а х ар посмотрел им вслед, кивнул Рудакову: — Проверь, все ли ушли. Иван вышел в сени, на крыльцо и, вернувшись, прикрыл за собой дверь. — Все удалились, трусы проклятые... — Не кипятись! — отмахнулся Хоменко и объявил, что сбор будет не на заимке у Кислого ключа, а в пади Утесной, в Гришкином хуторе. — В Утесно-ой? -г- Сам же говорил — в Сосновку, а теперь вон куда... Хоменко, улыбаясь, разгладил усы: — Товарищи, вы же видели, что не все с нами согласились... 9 . С того времени, как Егор прибыл в Гришкин хутор, прошла не­ деля. Хорошая наступила пора, весна набирала силу, все вокруг зацвело, зазеленело. Егор, с детства любивший тайгу, часто уходил в лес, что кольцом окружил поляну Гришкиного хутора. Усядется на пенек или валежину и слушает, слушает, дивясь, что вроде бы и ветру-то нет, а тайга шумит, з а глуша я птичьи голоса. Радостно становится Егору и грустно, и не хочется уходить отсюда... В этот день Егор, побродив по тайге, спустился вниз в колок, в я р ­ кой зелени которого снежно белели кусты цветущей черемухи. Посреди­ не колка протекал говорливый и прозрачный ручей. Возле него и уселся Егор на поваленную ветром старую ольху и, вдыхая пряный аромат че­ ремухи, задумался. Вспомнилась Антоновка, последний день, проведен­ ный у Архипа. Тогда, в ожидании Насти, попросил он у Архипа лист бу­ маги и карандаш, написал письмо матери. В письме, ка к обычно, просил он у матери благословения «навеки нерушимого», а та кж е всем передать «низкий поклон и от души ласковый привет». В конце письма еще просил у матери прощения, что не может заехать и повидаться с нею, что снова «зачалась война». Закончил он письмо словами: «Молите бога, чтобы закончилась война скорее, чтобы возвернуться нам домой подобру-поздорову. Земно кланяюсь всем. Егор Ушаков». Архип пообещал доставить письмо. Вечером распрощался Егор со стариком, с плачущей Настей, с дочкой (сына за все эти дни Егор ви